Замуж за принца - Элизабет Блэквелл

Агна, которая, как и мама, до замужества работала в замке, обучала меня придворному этикету и посвящала в существующую среди слуг иерархию. Она распорядилась, чтобы одно из старых платьев Дамиллы перешили по моей фигуре, и сокрушенно поцокала языком, глядя на мои башмаки. У меня была всего одна пара, которую отец изготовил из дерева и коры. Дома я почти круглый год ходила босиком.

— В этом тебе там появляться нельзя, — заявила она. — Ханнольт сошьет тебе туфли.

Ханнольт, как я вскоре поняла, был башмачником, чья мастерская находилась на первом этаже тетиного дома. Домовладельцы часто сдавали нижние этажи своих домов, потому что ни одна приличная семья не допустила бы того, чтобы прохожие пялились в их окна. Макушка Ханнольта едва доходила до моего плеча, но малые размеры он с лихвой компенсировал ураганной активностью беспрерывных и громогласных стенаний.

— Моей племяннице нужны хорошие крепкие туфли, — сообщила ему тетя Агна, когда мы вошли в его мастерскую — Разумеется, кожаные, но скромные.

— Да, да, я понимаю, — закивал Ханнольт. — Туфли, которые можно будет носить в хвост и в гриву. И все же юная леди заслуживает немного изящества, вы не находите? Возможно, немного вышивки?

Агна решительно покачала головой.

— В этой мишуре нет никакой необходимости.

— Что ж, в таком случае я должен снять с нее мерки. Маркус!

* * *

Из-за портьеры, отгораживавшей дальний конец мастерской, показался молодой человек. Жаль, что я не могу сказать, будто он поразил меня с первого взгляда. Если бы мое повествование носило иной характер, я бы поведала о его томных глазах, или о тоске, охватившей меня при виде его лица, или еще о какой-нибудь подобной ерунде. Но я поклялась говорить только правду. Тогда я отметила лишь то, что он приблизительно одних со мной лет, что он заметно выше своего отца, но держится гораздо более сдержанно. Он молча опустился передо мной на колени и протянул руки к моим ногам. Это движение оказалось таким неожиданным, что я отпрянула и едва не упала, потеряв равновесие.

— Давайте сперва усадим девушку, — засмеялся Ханнольт.

Он подвел меня к стоящей у стены скамье, а затем жестом пригласил Маркуса приблизиться. Юноша осторожно извлек одну из моих ступней из-под юбки и снял с нее комнатную туфлю, которую я одолжила у тети Агны. Я едва ощущала касание его пальцев сквозь чулок, а он поставил мою ногу на плоскую дощечку с вырезанными на ней очертаниями стопы различных размеров. Он посмотрел на отца и указал на линию, которой соответствовала моя нога, затем снял с шеи тонкий кожаный шнурок и обернул им мою стопу сверху донизу, после чего проделал то же самое с лодыжкой. Сняв шнурок, он кивнул отцу, по-прежнему не произнося ни слова. Он что, немой? — подумала я. — Или просто утратил надежду на то, что за болтовней отца его кто-то услышит?

— Готово? — спросил Ханнольт. — Отлично. Теперь относительно цвета.

Он махнул рукой в сторону образцов кожи, свисавших с крюка над моей головой.

Агна внимательно их изучила и указала на темно-коричневый лоскут.

— Вот этот.

Я сунула руку в карман передника и извлекла одну из монет, доставшихся мне от матери.

— Этого хватит?

Агна взяла мою ладонь и сжала ее в кулак, накрыв монету моими собственными пальцами.

— Это мой подарок. Хороша была бы у тебя тетя, если бы отправила тебя в замок в деревянных башмаках.

— В замок? — глаза Ханнольта изумленно распахнулись. — Вы отправляетесь туда с визитом, мисс?

— Она будет там прислуживать, — ответила за меня Агна.

— Мы и сами туда направляемся через несколько дней, — сообщил Ханнольт. — У нас покупает туфли одна из самых элегантных придворных дам. По десять пар за раз. Вот бы все мои клиенты так свободно распоряжались деньгами!

— Возможно, вы могли бы взять с собой Элизу?

— С удовольствием. Она прибудет туда в целости и сохранности, можете не сомневаться.