Ожерелье королевы - Александр Дюма (2014)

В графине же хмель скоро рассеялся под влиянием новых желаний, которые тут же заняли место прежних.

– Итак, – проговорил кардинал, наливая Жанне кипрского в небольшой хрустальный бокал, усыпанный золотыми звездами, – поскольку вы подписали со мною договор, перестаньте дуться, графиня.

Я на вас дуюсь? Нисколько.

– Стало быть, вы когда-нибудь примете меня здесь без особого отвращения?

– Я никогда не буду настолько неблагодарна, чтобы забыть, что здесь вы у себя дома, монсеньор.

– Дома? Что за глупости?

– Нет-нет, конечно, дома.

– Предупреждаю, со мной лучше не спорить.

– А что будет?

– Я навяжу вам другие условия.

– В таком случае берегитесь!

– Чего?

– Всего.

– Вот еще.

– Я у себя дома.

– И…

– И если найду ваши условия неприемлемыми, кликну своих людей.

Кардинал рассмеялся.

– Ну вот, видите? – осведомилась графиня.

– Ничего не вижу, – ответил кардинал.

– О нет, вы прекрасно видите, что потешаетесь надо мной.

– Почему это?

– Вы смеялись.

– По-моему, момент был подходящий.

– Конечно, подходящий: вы же прекрасно знали, что если я позову своих людей, никто не придет.

– Ах, черт!

– Фи, ваше высокопреосвященство!

– А что я такого сделал?

– Выбранились, сударь.

– Здесь я не кардинал, графиня, здесь я просто имею счастье находиться у вас в гостях.

И кардинал снова расхохотался.

«Ей-богу, – подумала графиня, – он – прекрасный человек».

– Кстати, – произнес де Роган, делая вид, что мысль только сейчас случайно пришла ему на ум, – что вы в прошлый раз говорили об этих дамах-благотворительницах – немках, кажется?

– О тех, что забыли шкатулку с портретом? – отозвалась Жанна, которая, повидавшись с королевой, мгновенно насторожилась и приготовилась к ответному удару.

– Да, о них.

– Монсеньор, – глядя на кардинала, ответила г-жа де Ламотт, – держу пари, что вы знаете их не хуже меня, даже лучше.

– Я? О графиня, вы меня обижаете. Разве вы сами не хотели узнать, кто они?

– Разумеется. По-моему, это вполне естественное желание – знать своих благодетелей.

– Если бы я знал, кто они, вы бы тоже знали это.

– Повторяю, господин кардинал, вы их знаете.

– Нет.

– Еще раз скажете «нет», и я назову вас лжецом.

– О, тогда я отомщу за оскорбление.

– Каким же образом, интересно знать?

– Я вас поцелую.

– Господин посол при Венском дворе! Господин друг императрицы Марии Терезии! Мне кажется, хотя сходство и не очень велико, вы должны были узнать портрет вашей приятельницы.

– Нуда! Это портрет Марии Терезии, графиня.

– Давайте, давайте, прикидывайтесь, что ничего не понимаете, господин дипломат!

– Так что ж из того, что я узнал Марию Терезию?

– Когда вы узнали на портрете Марию Терезию, у вас должны были появиться догадки относительно женщин, которым этот портрет принадлежит.

– Но почему вы считаете, что я должен это знать? – спросил встревоженный кардинал.

– Да потому что портрет матери – заметьте, матери, а не императрицы – обычно бывает у…

– Договаривайте же.

– Обычно бывает у дочери.

– Королева! – вскричал Луи де Роган столь убедительно, что Жанна ему поверила. – Королева! У вас была ее величество!

– Как! Неужели вы не догадались сами, сударь?

– О Боже, конечно, нет, – простодушно ответил кардинал. – В Венгрии есть обычай, по которому портреты царствующих особ переходят от семьи к семье. Вот я, например: я не сын, не дочь и даже не родственник Марии Терезии, а ее портрет у меня с собой.

– У вас, монсеньор?

– Взгляните, – холодно предложил кардинал. Достав из кармана табакерку, он продемонстрировал ее опешившей Жанне.