Ожерелье королевы - Александр Дюма (2014)

– Помилуйте, с какой стати мне идти по улице, когда гораздо проще пересечь парк?

– Я не смел и надеяться, что увижу вас, ваше величество, – с пылкой благодарностью в голосе признался Шарни.

Она прервала его.

– Уйдем отсюда, здесь светло, – сказала она. – Вы при шпаге?

– Да.

– Хорошо. Откуда, вы говорите, вошли те люди, которых вы видели?

– Через эту калитку.

– В котором часу?

– Всякий раз они являлись в полночь.

– Ничто не помешает им прийти и сегодня. Вы никому ничего не рассказывали?

– Ни одной живой душе.

– В таком случае спрячемся в роще и подождем.

– О, ваше величество…

Королева первая проворным шагом углубилась в парк.

– Вы сами понимаете, – внезапно сказала она, словно опережая мысли Шарни, – что я не доставила себе удовольствия рассказать об этом деле начальнику полиции. Господин де Крон должен был помочь мне, когда я пожаловалась в первый раз. Если особа, позволяющая себе быть на меня похожей и присваивающая мое имя, до сих пор не задержана, если на тайну до сих пор не пролит свет, остается предположить одно из двух: либо г-н де Крон ни на что не годится – а это не так, – либо он преступно попустительствует моим врагам. С трудом могу поверить, чтобы у меня дома, в моем парке разыгрывалась недостойная комедия, о которой вы мне сообщили, если ее участники не заручились заранее прямым покровительством или молчаливым одобрением. Поэтому виновники представляются мне настолько опасными, что я желаю сама вывести их на чистую воду. Что вы об этом думаете?

– Я прошу дозволения вашего величества уклониться от ответа. Я в отчаянии: у меня не осталось подозрений, но я все еще немного опасаюсь.

– Как бы то ни было, вы честный человек, – горячо проговорила королева. – Вы умеете говорить напрямик то, что думаете; это ваше достоинство подчас может причинить боль невинному, если вы заблуждаетесь на его счет, но от такой боли можно исцелиться.

– Сударыня, одиннадцать часов; я трепещу.

– Удостоверьтесь, что здесь никого нет, – велела королева, которой хотелось ненадолго удалить своего спутника.

Шарни повиновался. Он осмотрел заросли до самой ограды.

– Никого, – объявил он, вернувшись.

– Где происходила сцена, о которой вы рассказывали?

– Ваше величество, мгновение назад, возвращаясь после осмотра зарослей, я испытал мучительное потрясение. Я обнаружил, что вы стоите на том самом месте, где в предыдущие ночи я видел… мнимую королеву.

– Здесь! – вскричала королева, с отвращением отпрянув в сторону.

– Да, сударыня, под этим каштаном.

– Тогда давайте уйдем отсюда: если эти люди придут, то пожалуют сюда.

Следом за королевой Шарни направился в другую аллею.

Сердце у него билось так громко, что он боялся не услышать скрипа отворяющейся калитки.

Гордая и безмолвная королева ждала, когда явится живое доказательство ее невинности.

Пробило полночь. Калитка не отворялась.

Минуло полчаса; за это время Мария Антуанетта несколько раз переспросила, точно ли в назначенное время являлись на свидание самозванцы.

Часы на церкви св. Людовика в Версале пробили три четверти первого.

Королева нетерпеливо топнула ногой.

– Вот увидите, сегодня они не придут. Только со мной приключаются такие несчастья!

С этими словами она вызывающе взглянула на Шарни, словно ища в его лице признаю! торжества и насмешки.

Но он, по мере того как в нем просыпались подозрения, все бледнел и становился все строже, все печальнее; на лицо его легла печать безропотного терпения, не то мученического, не то ангельского.

Королева взяла Шарни за руку и подвела к каштану, под которым они стояли вначале.

– Вы говорили, – прошептала она, – что видели их здесь.

– На этом самом месте, ваше величество.

– Здесь женщина дала мужчине розу.

– Да, ваше величество.