Ожерелье королевы - Александр Дюма (2014)

Остаться, застыть на месте, как дуэлянт под ударами противника; остаться, рискуя погибнуть, но зато надеясь поразить врага, таково было решение графини.

Вот почему на другой день после свидания с Оливой она около двух часов пополудни подошла к окну, чтобы дать знать самозваной королеве, что на вечер назначен побег.

Невозможно передать радость и страх Оливы. Необходимость побега означала, что ей грозит опасность; сам побег сулил спасение.

Она послала Жанне красноречивый воздушный поцелуй, а затем собрала, то есть увязала в узелок кое-какие драгоценные безделушки своего покровителя.

Подав Оливе знак, Жанна исчезла из дому: она отправилась на поиски кареты, которой будет доверена драгоценная жизнь мадемуазель Николь.

Вот и все; самый внимательный наблюдатель не обнаружил бы более никаких сношений между подругами, обменивавшимися обычно столь красноречивыми сигналами.

Шторы были задернуты, окна затворены; в окнах допоздна мелькал огонек. Потом послышалось шуршание, какие-то таинственные шорохи, стуки, и все сменилось темнотой и молчанием.

Часы на церкви св Павла пробили одиннадцать вечера, и ветер с реки принес эти зловещие и гулкие удары на улицу Сен-Клод, когда Жанна прибыла на улицу св. Людовика в почтовой карете, запряженной тремя крепкими лошадьми.

Дорогу кучеру показывал сидевший на козлах человек, закутанный в плащ.

На углу улицы Золотого короля Жанна дернула человека за край плаща, веля ему остановить карету.

Человек спешился и подошел к графине.

– Пусть карета подождет здесь, дорогой господин Рето, – сказала Жанна. – За полчаса мы управимся. Я приведу сюда некую особу, она сядет в карету, и вы отвезете ее в мой домик в Амьене, платя двойные прогонные.

– Да, ваше сиятельство.

– Там вы сдадите эту особу моему арендатору Фонтену, а что делать дальше – он знает.

– Да, ваше сиятельство.

– Вот не помню… Вы вооружены, любезный Рето?

– Да, сударыня.

– Эту особу преследует один умалишенный. Быть может, по дороге вас попытаются задержать.

– Что мне следует делать в этом случае?

– Стрелять в любого, кто помешает вам продолжать путь.

– Да, сударыня.

– Вот сто луидоров. Я, конечно, больше вас не увижу, потому что вам благоразумнее всего будет добраться до Сен-Валери и немедленно отплыть в Англию.

– Положитесь на меня.

– Это вам.

– Это нам, – отозвался г-н Рето, целуя графине руку. – Итак, я жду.

– А я иду за дамой.

Рето сел в карету на место, которое прежде занимала Жанна, а графиня де Ламотт проворно дошла до улицы Сен-Клод и скрылась в своем доме.

Все было объято сном в этом мирном квартале. Жанна собственноручно зажгла свечу и подняла ее над перилами балкона: то был знак для Оливы, что пора спускаться.

– Она девушка осторожная, – сказала себе графиня, увидев, что в окне напротив нет света.

И Жанна трижды подняла и опустила свечу.

Никакого ответа. Ей только послышался не то вздох, не то шепотом произнесенное «да», невнятно долетевшее до нее сквозь листву, обрамлявшую окно.

– Она спустится, не зажигая света, – предположила Жанна. – Недурно.

И сама она тоже спустилась на улицу. Дверь не отворялась. Наверное, Олива шла по лестнице с трудом, волоча с собой тяжелые узлы.

– Дурочка, – злобно процедила графиня. – Потерять столько времени из-за тряпок!

Никого. Жанна подошла к дверям противоположного дома.

Никого. Она вслушалась, прижавшись ухом к железным гвоздям, которыми была обита дверь.

Так прошло четверть часа.

Жанна сделала несколько шагов по направлению к бульвару, чтобы взглянуть издали, есть ли свет в окнах.

Ей показалось, что в просвете между листьями за двойными шторами мерцает слабый огонек.

– Что она делает, черт побери! Что она там делает, негодница! Может быть, она не видела моего сигнала? Что ж, не будем терять голову. Вернемся в дом.