Ожерелье королевы - Александр Дюма (2014)

Он рассудил правильно: молодая женщина, читавшая фривольный роман на кушетке в крошечной гостиной, услышала собачий лай, выглянула из окна и увидела, что Босир вернулся не один. Поэтому она не бросилась, как обычно, ему навстречу.

К прискорбию, это не уберегло голубков от ястребиных когтей. Надо было заказать завтрак, а деревенским слугам далеко до Фронтена,[144] увалень лакей несколько раз осведомлялся, надо ли спросить распоряжений у хозяйки.

При этом слове сыщики навострили уши. Они принялись мило подшучивать над Босиром, который, оказывается, прячет даму, чтобы она служила отшельнику приправой ко всем радостям, связанным с богатством и уединением.

Босир вытерпел их зубоскальство, но не показал им Оливу.

Подали обильное угощение, и оба сыщика отдали ему должное. За трапезой много пили и часто провозглашали тосты за здоровье отсутствующей дамы.

Во время десерта все разгорячились, и гг. полицейские решили, что длить пытку хозяина было бы бесчеловечно. Они ловко навели разговор на то, как радостно бывает чувствительным людям возобновлять прежние знакомства.

На это Босир, откупоривая бутылочку ямайского рома, осведомился у незнакомцев, когда и при каких обстоятельствах он с ними встречался.

– Мы друзья одного вашего сообщника, – был ответ, – по дельцу, которое вы провернули вместе с несколькими приятелями, словом, по шутке с португальским посольством.

Босир побледнел. Когда упоминают о подобных делах, собственный галстук начинает натирать шею: в его складках словно прячется конец веревки.

– Вот оно как, – дрожа, промямлил он, – и вы хотите спросить у меня от имени вашего друга…

– И впрямь хорошая мысль, – шепнул шпик своему приятелю, – так оно будет куда приличнее приступить к делу. Нет ничего безнравственного в том, что мы потребуем долю нашего отсутствующего друга.

– К тому же это не лишает нас права на все прочее, – отвечал поборнику нравственности его друг с кисло-сладкой улыбкой, от которой Босира бросило в дрожь с головы до ног.

– Итак?.. – спросил он.

– Итак, дорогой господин Босир, мы были бы очень рады, если бы вы вручили одному из нас сумму, причитающуюся нашему другу. Это составляет, помнится, десять тысяч ливров.

– По меньшей мере и не считая процентов, – поддакнул его товарищ.

– Господа, – возразил Босир, у которого захватило дух от такой настойчивости, – кто же хранит в деревенском доме десять тысяч ливров?

– Это само собой разумеется, и мы не потребуем невозможного. Сколько вы можете выложить на месте?

– У меня при себе не больше пятидесяти или шестидесяти луидоров.

– Для начала мы возьмем их и поблагодарим вас за вашу любезность.

«Так-так, – в восторге от такой сговорчивости подумал Босир, – с ними можно уладить дело полюбовно. Чем черт не шутит, может быть, они боятся меня не меньше, чем я их? Попытаемся!»

Ему пришло в голову, что посетителям невыгодно поднимать шум: они только подтвердят тем свое сообщничество с преступником, а для местных властей это скверная рекомендация. Босир пришел к выводу, что его гостей нетрудно ублаготворить и что они будут держать язык за зубами.

Он так поспешил им поверить, что даже пожалел, зачем посулил им шестьдесят ливров, а не тридцать; зато он решил отделаться от них сразу же, как только они получат деньги.

Но он не принял в расчет, с кем имеет дело: гостям явно у него понравилось; они с приятностью предавались отдыху, столь благоприятному для хорошего пищеварения; они лучились добротой, ведь быть всегда злым так утомительно!

– До чего мил этот Босир! – сказал приятелю Умник. – Просто грех не взять у него шестьдесят луидоров, которые он нам предлагает.

– Я немедленно их вам вручу, – пылко заверил хозяин, которого насторожили хмельные излияния его сотрапезников.

– Нам не к спеху! – возразили оба друга.