Возвращение любви - Ирина Хохлова (1995)

— Уж коли настаиваешь, Елена, поговорим. Отчего бы и нет? Я родился в интеллигентной семье, с малых лет приучился читать только хорошие книги. Это и погубило меня.

— Разве может такое быть?

— Очень даже может, если человек долгое время огражден от внешних влияний, а душа и мысль его воспитываются одними книгами. Родители мои были обеспеченными людьми, отец правил областью, так что забот о хлебе насущном я не знал. Мне мир казался устойчивым и скучным. Зато сколько интересного я находил в книгах! Казалось, я больше других понимаю и дальше вижу в силу своей начитанности, поэтому люди мною воспринимались скучными и чужими. Это приучило к одиночеству и мечтательности. В мечтах, конечно же, я видел себя не простым смертным, не рядовым учителем средней школы, а личностью, которая влияет своей деятельностью на многие судьбы и чуть ли не на историю всего народа.

— И гордыня же!

— Так было со мной, и я не скрываю. Конечно, для развития такого самомнения, нужна была почва. Но однажды все рухнуло: началась перестройка, отца сняли с должности и… Понимаешь? Меня поразило не то, что случилось, скажем, с отцом, а то… как бы это сказать…

— Что?

— Не то, что ушла почва из-под ног… Я всегда думал, что отец очень сильный человек. И вдруг вижу — он ничего не может. Человек сам по себе слаб и беспомощен. Он обретает могущество, если удачно попадает в огромный механизм власти. И когда появился новый механизм, он нуждался в других людях — ему угодных. Я новому механизму не подходил.

— А зачем тебе механизм? Разве нельзя интересно жить без него?

— Ты права, Елена, можно жить и рядовым. А как же те мечты, что пышным цветом распустились во мне? Как то мнение о себе, что выработалось с малых лет?

— Представляю, что ты пережил, Дмитрий.

— Но самое удивительное то, что я не страдал. Меня спасло открытие, что человек слаб, если он вне системы. Я очень легко примирился с тем, что стал рядовым и таковым предстоит дожить до конца дней. Томило и печалило другое.

— И что же?

— Я потерял стимул. Мне стало неинтересно жить. И я скажу, что это свойственно русскому человеку — ему или подавай все, или поди оно прахом. Я мечтал о высотах, но как только понял, что они недоступны мне, то позволил себе пасть. Даже решил: чем ниже, тем лучше.

— И пошел работать в школу…

— Это единственное занятие, которое меня не угнетает. Но я мог защитить диссертацию, уже давно написана докторская. Мне это ничего не стоило бы. Можно было двигаться выше по стезе просветительства… Но — лень. Никакого интереса. Мне жениться и то было лень, потому хожу старым холостяком.

— Лень жениться?

— Именно — лень. Встретилась в жизни очень милая девушка. Она давно замужем, не буду называть имени. Да и не из нашего круга. Не знаю, за что, но полюбила меня. Говорю об этом без всякого преувеличения. Был такой факт в моей биографии.

— И что же ты?

— Тоже была воспитана книгами, теми же, что и я. Понимали мы друг друга, как брат и сестра. Могла получиться идеальная пара.

— Но что же, что помешало?

— За нею ухаживал молодой энергичный человек.

— Я его знаю?

— Ты его не можешь знать хотя бы потому, что он покинул наш город еще до твоего приезда.

— Хорошо. И что же он?

— Он был энергичен. Я уже говорил об этом. И поставил целью жениться на моей красавице. Ухаживал за нею у меня на глазах. Она — я часто замечал это — с мольбой смотрела на меня, чтобы вмешался, подошел к ней, увел в конце концов.

— А ты?

— Мне было лень бороться за свое счастье.

А к чему оно — это счастье? Так я думал. Семья, обязанности… Пойдут дети. Чему я их выучу? Тому, чему сам обучен? Зачем? А ничему другому я не научу. И они вырастут несчастными. Я хоть знаю, почему не сложилась жизнь, а они не будут знать причин своих несчастий и однажды проклянут меня за то, что пустил их на свет.

Налив себе еще немного водки, Зотов выпил.