Творящие любовь - Джудит Гулд (1998)

— Не думаете ли вы, что мой сын не знает законов своей страны и своей церкви?

Казалось, дух борьбы оставил Шарлотт-Энн. Она неожиданно почувствовала, что у нее закружилась голова. Молодая женщина не знала, правду ли ей сказали, но она испугалась.

«Это не может быть правдой, — сказала она себе. — О Господи, почему я должна общаться с этой женщиной наедине? Почему Луиджи не мог быть со мной рядом все время?» Ее плечи опустились, глаза защипало.

Княгиня решила воспользоваться моментом, ошибочно приняв разочарование и боль Шарлотт-Энн за поражение.

— Оставьте его сейчас. Сейчас как раз самое время сделать это, — хрипло прошептала она. Ее пальцы впились в руки невестки. — Вы всего лишь влюблены друг в друга. Но любовь? Что можете вы знать о любви? Вы слишком молоды. Когда станете старше, вы будете благодарить меня за то, что я не дала вам совершить этой ошибки.

Шарлотт-Энн отступила назад, освобождаясь от болезненной хватки пожилой женщины. Она медленно покачала головой, все еще находясь в состоянии шока. Теперь ей стало ясно, насколько она недооценивала родителей Луиджи. Она не ожидала, что ее встретят с распростертыми объятиями, но даже в самых страшных ночных кошмарах ей не представлялось сражение, подобное этому.

Молодая женщина с вызовом подняла подбородок:

— Княгиня, мне кажется, в одном мы пришли к согласию, — ее голос дрожал, — я не нравлюсь вам, а вы не нравитесь мне. Пусть будет так. Тем не менее я люблю Луиджи. — Шарлотт-Энн сморгнула подступившие слезы, грозившие залить щеки. — Я люблю его так, что буду сражаться за него до последнего вздоха, и всем сердцем верю, что он сделает то же самое ради меня. Насколько я понимаю ситуацию, у вас два пути. У ди Фонтанези есть власть и влияние. Либо вы принимаете нас и подтверждаете законность нашего брака, либо вы потеряете единственного сына. Мне не нужны ни ваши деньги, ни ваши милости. Меня не волнует, что вы там придумали. От меня вам не откупиться.

— Называйте это как хотите. — На лице княгини появилось выражение холодной самоуверенности. — Но все так, как сказала я. У каждого своя цена. Вам надо только назвать свою.

— Черт бы вас побрал, я не продаюсь! — взорвалась Шарлотт-Энн, несмотря на подступавшие слезы. — Можете вы это понять?

— Ну, зачем же столько эмоций.

С пылающими щеками, тяжело дыша, Шарлотт-Энн повернулась и бросилась прочь из комнаты.

— Куда вы направились? — крикнула ей вслед княгиня.

Молодая женщина бросила не оборачиваясь.

— Наверх, я иду собирать вещи. — Она помолчала, вцепившись пальцами в ручку двери. — Как только я с этим закончу, мы с Луиджи возвращаемся в Рим. Я вижу, нам здесь не рады.

Хозяйка дома рассмеялась:

— Вы блефуете.

— Я? — Шарлотт-Энн отпустила ручку, уперла руки в бока и вернулась к матери Луиджи. — Что ж, испытайте меня, — бросила она ей вызов. — Кроме того, нам будет намного лучше в Риме, чем в этом… этом ледяном дворце. Видите ли, вы по-своему не в себе, как и прадед Луиджи. Этот мавзолей иссушил ваш мозг. — И, помолчав, медленно добавила: — Поверьте мне, мы с Луиджи будем счастливы в Риме.

— А как же карьера Луиджи? — Княгиня справилась с минутным страхом. Ее голос снова стал мягким и хорошо поставленным. — Как быть с дуче? Дуче известил нас, что у него большие планы насчет нашего сына.

— Ну и что? Луиджи нравится летать и участвовать в автомобильных гонках. Он будет рад заниматься этим всю оставшуюся жизнь. Дуче хочет отправить его в армию. И что дальше? Он либо возьмет его, либо оставит в покое. В любом случае, судя по тому, что я видела, для Луиджи же будет лучше, если он постарается держаться подальше от этой своры фашистов-убийц.

Княгиня задохнулась, ее лицо посерело.

— Вы сошли с ума, — прошипела она. — Вам бы следовало держать ваши политические взгляды при себе. Вести такие разговоры небезопасно.