Творящие любовь - Джудит Гулд (1998)

— Да нет, ничего. — Шарлотт-Энн снова легла на спину, ее взгляд следовал за причудливыми узорами балдахина. Она набрала полную грудь воздуха, потом с силой выдохнула, отгоняя непослушные локоны с глаз. — Я просто размышляла, вот и все.

— О чем?

— О тебе, обо мне.

— И что же ты думала о нас? — поинтересовался Луиджи. — Ты счастлива со мной? Или я не удовлетворяю тебя в постели?

Шарлотт-Энн не смогла удержаться от смеха:

— Ты великолепен. Да ты и сам это знаешь. — Ее позабавило, что Луиджи ди Фонтанези, признанный сердцеед, нуждается в такого рода уверениях.

— Тогда в чем же дело? — обеспокоенно спросил он. — Ты выглядишь такой озабоченной.

— Неужели?

— Да, это так. — Он склонился к ее лицу. — Мы только что принадлежали друг другу, и ты выглядела такой… решительной. Мне показалось, что ты пытаешься забыть о чем-то. — Луиджи помолчал. — Мне хочется только одного, чтобы ты была счастлива, — сказал он, касаясь поцелуем ее губ. — Я хочу, чтобы ты всегда была счастлива.

— Я знаю, — слабо улыбнулась в ответ Шарлотт-Энн.

— У нас никогда не должно быть секретов друг от друга. Никогда, пока мы живы.

Молодая женщина кивнула. Ей стало стыдно, что она что-то скрывает от него в самом начале их брака. Недействительного брака, напомнила Шарлотт-Энн самой себе, почувствовав острый приступ страха при воспоминании о холодных словах свекрови, уверенной в собственной правоте. Больше всего на свете ей хотелось довериться Луиджи и рассказать ему о стычке с его матерью, но она понимала, что никогда не сможет обсуждать с ним это. Происшедшее касалось только ее и княгини, пусть так и будет впредь. Ей не хотелось, чтобы муж разрывался между ней и своей матерью.

— Так ты мне расскажешь, что так занимает тебя после волшебных минут любви? — И после паузы Луиджи добавил: — Может быть, это моя мать?

Женщина вздрогнула. Можно подумать, он читает ее мысли. Она негромко рассмеялась, надеясь, что смех прозвучит убедительно.

— Как тебе такое могло прийти в голову?

— Ты провела с ней сегодняшний вечер. А потом, когда мы занимались любовью, ты была так напряжена. Я никогда еще тебя такой не видел.

— Я думаю, так оно и было, — согласилась Шарлотт-Энн, медленно, с осторожностью подбирая слова. — Но этого следовало ожидать. Не каждый же день девушка встречается с родственниками мужа.

— И это все, что тебя беспокоит?

— А что тут может быть еще?

Луиджи пожал плечами.

— Зная мою мать, кто может быть уверен? Иногда она пугает людей, даже не отдавая себе в этом отсчета.

— Да что ты говоришь! — Шарлотт-Энн тут же пожалела о том, что не удержалась от сарказма.

Муж утвердительно кивнул:

— Да, это так.

Она облегченно вздохнула. Луиджи хорошо говорил по-английски, но сарказм до него не доходил.

Князь ди Фонтанези был совершенно сбит с толку.

— Но если причина не во мне и не в моей матери, тогда в чем же дело? — настойчиво повторил он. — Я не хочу, чтобы между нами возникали проблемы.

— Мне тоже этого не хочется, — быстро отозвалась Шарлотт-Энн. Она повернулась на бок, чтобы видеть его лицо, ее светлые глаза сияли. — Но, Луиджи…

— Да?

— Твоя мать… ну, она… она намекнула, что мы столкнемся с некоторыми трудностями.

— Трудностями? Что еще за трудности? — заинтересованно спросил он. — Я надеюсь, ничего такого, что нельзя было бы преодолеть.

— Зная тебя, я уверена, что все препятствия преодолимы. — Она на секунду закусила губу и продолжила: — Это связано с нашим браком.

— А что с ним такое?

— Твоя мать боится, что он не будет признан церковью.

— Это действительно проблема, — сурово подтвердил Луиджи. — Тем не менее я уже думал о ней, и я не настолько уверен, что с этим нельзя справиться. Если нужно, мы можем просто пожениться еще раз.

Шарлотт-Энн сжала губы.