Дерзкая - Крис Кеннеди

Но ведь Ева вызывала у него желание делать и многое другое, о чем он даже не думал, и это не только желание прижать ее к стене в лавке жестянщика. Пульсация у него в паху все еще напоминала о том приключении, и то, что он смотрел на тело и лицо этой женщины, освещенные заходящим солнцем, отнюдь не способствовало ее ослаблению – скорее наоборот.

– Вы что-то говорили о бокале вина на берегу реки, – напомнил Джейми.

– А-а, вот видите? – Она счастливо улыбнулась. – Вы наконец-то забудете про свой эль. Дайте подумать… Где это было?

– На берегу. Ты стояла и любовалась рекой, – протянул Роджер, все еще продолжая возиться с завязками. Очевидно, мальчик привык к подобным странным историям Евы. Быть может, она рассказывала их вместо вечерних сказок, когда Роджер был еще маленьким.

Джейми почувствовал непонятное болезненное стеснение в груди.

– Ах да. Спасибо, что напомнил. Мы любовались бы рекой, – начала Ева, и Роджер усмехнулся, – и я, сделав глоток вина, оглянулась бы назад и посмотрела на свой домик под красной крышей и небольшой садик. Я приготовила бы ужин, потом вышла бы из дома, села у реки и… – Ее голос замер.

Джейми заворожили эти простые картины: красная крыша; Ева у плиты готовит ужин; Ева пьет вино; Ева любуется закатом на берегу реки. Ева…

– И, пожалуй, там были маленькие дети, – закончила она так тихо, что он с трудом разобрал сказанное.

Это последнее отодвинуло все остальное далеко в сторону. Все слова улетели прочь вместе со вздохом, вырвавшимся из груди. Ничего этого у нее не было. Она описывала свои мечты – то, что могло бы быть.

Еве так же хорошо знакомо одиночество, как и ему.

Глава 37

Они быстро устроились на ночлег, Рай вызвался нести караул первым, и Джейми тихо попросил его взять с собой Роджера.

Ева стояла у костра и выковыривала носком ботинка мелкие камушки из углублений в земле и ломала веточки с нехарактерной для нее нервозностью. Джейми сидел, скрестив ноги, и держал в низком пламени толстую ветку. Несколько тощих отростков, остававшихся на ней, изредка вспыхивали красными угольками, но сама ветка все еще была огромным темным пятном.

Они оба молчали, предоставляя возможность друг другу заговорить первым.

– Наемный убийца? – не выдержала наконец Ева.

Он поднял на нее мрачный взгляд и ответил так, как если бы продолжил прерванный разговор:

– По-моему, самое удивительное, что ты все время говоришь правду… просто не о том.

– А ты лжешь. – Она протяжно выдохнула. – На этот раз ты не кажешься удивленным. – Он ничего не сказал, вновь уставившись на огонь. – Ты не понимаешь, – сказала она тихо.

– А ты не объясняешь.

– Джейми, – беспомощно усмехнулась Ева, – чего ты от меня хочешь? Каких «объяснений» ждешь? Мы словно в разных мирах, нас разделяют горы и моря. Каким образом я могу объяснить тебе свое поведение? И в конечном счете, это не имеет никакого значения.

При этих словах он взглянул на нее.

– Имеет.

Его глаза потемнели до густой синевы. Теперь она знала, что так случалось всегда, когда день переходил в ночь, и в этом знании было что-то интимное.

– О, Джейми, – как безрассудно было связываться с королем Иоанном!

– А ты и вовсе не связала себя ни с кем.

Вздохнув, Ева печально улыбнулась.

– Значит, мы с тобой никуда не годимся: темнота и пустота, ничто и дьявол.

– Я такой, какой есть, – произнес Джейми, глядя в огонь. – Если даже ты не понимаешь, что это означает.

И когда он взглянул на нее: мрачно, пристально, сурово, – перед Евой развернулась, как дорога, вся правда о том, что у них будет… Не будет, есть: ее сердце поворачивалось к нему, как цветок к солнцу.