Дерзкая - Крис Кеннеди

Она тоже хотела его. Ее будто несло к нему течением, и он больше не мог противиться желанию плыть к ней – тем более понимая, что она этого ждет от него, тем более в этот вечер, когда прошлое и будущее так сблизились, тем более когда они оказались так близки друг к другу.

Противоречивая, проницательная, недоверчивая, безрассудная Ева – и совсем рядом.

И он налетел на нее вихрем, надеясь пронестись и умчаться дальше, как делал всегда с того момента, когда увидел убийство отца на улице Лондона и стал скитальцем.

Коснувшись кончиков ее волос, но с трудом ощущая их шелковистость огрубевшими пальцами, Джейми попросил:

– Распусти волосы.

Ева вытащила из волос шпильки, ее косу больше ничто не сдерживало, и темные волосы волной легли ей на плечи.

– Ты прекрасна, – охрипшим голосом произнес Джейми, чувствуя удары сердца, бухающего как молот.

– А ты опасен.

– Тогда беги, пока не поздно. – Он заглянул ей в глаза.

– Я пытаюсь. – У нее сорвался голос.

«Сегодня никакого милосердия», – решил Джейми и, взяв ее за пальцы, потянул вниз. Ева обладала способностью выглядеть принцессой, даже опускаясь на колени перед воином.

Заправив непокорные пряди ей за ухо тыльной стороной ладони, положив пальцы на затылок, он ласково потянул ее вперед. У нее закружилась голова, из груди вырвался протяжный вздох едва сдерживаемого возбуждения.

Наклонившись, Джейми коснулся кончиком языка ее уха и шепнул:

– Я хочу поднять твои юбки.

– Я не позволю, – с дрожью в голосе и, казалось, во всем теле пролепетала Ева.

– Позволишь.

Его рука, ласково лежавшая у нее на затылке, не позволяла пошевелить головой, так что, не сдвинувшись с того места, где сидел, Джейми наклонился вперед и проложил дорожку поцелуев вниз по шее до небольшой впадинки между ключицами. Ее дыхание из размеренного превратилось в срывавшиеся с губ частые отрывистые вздохи.

Опустив руку ей на талию сзади, под теплую завесу волос, он медленно притягивал Еву к себе, пока ее колени наконец не уперлись в него, затем, не останавливаясь, распустил шнуровку лифа ее платья и потянул вниз ворот.

От его обжигающего взгляда все ее тело затрепетало.

Накрыв губами ее сосок, холодный и твердый, Джейми втянул его в рот, и она запрокинула голову, а когда он втянул еще глубже, вскрикнула и вцепилась пальцами ему в волосы. И таким образом, решительно и требовательно, но мучительно неторопливо, он наслаждался ее грудями по очереди, покусывая и посасывая, пока Еву, стоявшую перед ним на коленях, не начало трясти как в лихорадке. Обхватив руками за талию, он прижал ее к себе, и теперь каждый тяжелый, отрывистый, горячий вздох, который она делала, сопровождался всхлипыванием.

Чуть отстранившись, Джейми поднял взгляд, и Ева обхватила ладонями его лицо, чувствуя себя в этот момент слабой, как никогда. То, как он смотрел на нее: с безграничным мужским вожделением и почти с нежностью, – вызывало волны дрожи, зарождавшиеся где-то в глубине и выплескивавшиеся на горячую, покрасневшую кожу.

Поглаживая пальцем сосок, влажный от его губ, он смотрел ей в глаза: сурово, мрачно, опасно, – и она почувствовала волну жара внизу живота и влагу между ног.

– Ну, теперь-то позволишь.

Да, позволит, уже позволила.

Намотав на руку несколько прядей и медленно, настойчиво запрокидывая ей голову, он встал на колени и завладел ее ртом. Поцелуй был вовсе не нежный, а скорее требовательный, страстный, даже безжалостный и такой долгий, что, казалось, ему не будет конца. Ева тяжело дышала, пока он терзал ее рот, ловя каждый вздох, погружаясь все глубже, как будто получал приглашение. Она судорожно сжимала его плечи, а он, прижимая ее к своему сильному, мускулистому телу, нежно поглаживал ей спину.