Сезон любви - Элин Хильдебранд (2015)

На другой день по острову поползли слухи. Кто-то говорил, что я отрезала язык ножом, а кто-то утверждал, что у меня случился припадок и я откусила себе язык. Никто не сомневался, что я сошла с ума. Некоторые считали, что Кэндес была моей любовницей, другие думали, что я сделала это из-за Портера. Стремление к самоуничтожению, как сказали в больнице. Меня не хотели выписывать, говорили, что я представляю угрозу для самой себя. Три месяца я провела в бостонской психиатрической лечебнице. Посттравматический стрессовый синдром, так это сейчас называют. Со временем врачи поняли, что я вполне вменяемая. Очень помог мой юрист, хотя ему пришлось повоевать, чтобы меня выпустили. Я вернулась домой, но не смогла вернуться к обычной жизни. Ресторан я продала, и за хорошую цену, но было ясно, что мне придется коротать дни одинокой и никем не понятой. Так оно и случилось.

– Я живу незаметно. – Тут Маргарита подняла руку. – И очень тихо. Это мой выбор. Я не сумасшедшая, хотя иногда, если честно, мне жаль, что это не так.

Рената не знала, что ответить, но, похоже, Маргарита восприняла это как нечто совершенно естественное. С ней вообще было легко. Рената решила, что лучше вообще ничего не говорить, и они сидели молча минут пятнадцать, а может, и все двадцать. Рената ужасно устала, но ее мозг лихорадочно работал. Она впервые услышала всю историю – и оказалось, что в ней нет ничего нового. Наверное, в глубине души Рената давно ее знала.

Часы пробили полночь. Маргарита встрепенулась.

– Пора спать, – сказала она и встала, чтобы собрать посуду после десерта.

«Вот и все, ужин закончился», – подумала она, но не успела ощутить ничего похожего на облегчение, печаль или покой – в дверь постучали. В этот раз ошибки быть не могло, стучали громко и властно. Рената тоже услышала стук. Глаза у нее округлились.

– Ничего удивительного, – прошептала Маргарита, отводя Ренату на кухню. – Мы же знали, что рано или поздно тебя хватятся и будут искать.

– Что будем делать?

– А чего бы ты хотела? Можем открыть, а можем притвориться, что уже спим, пусть приходят утром.

– Давайте сделаем вид, что спим, – предложила Рената.

– Хорошо.

Маргарита выключила свет. В окна кухни точно никто не заглянет, для этого пришлось бы перелезть через добротный восьмифутовый забор в палисадник.

– Давай подождем минутку, а потом я отведу тебя наверх.

Рената скованно кивнула и сжала костлявые Маргаритины пальцы. В дверь снова дробно постучали.

– А можно как-нибудь… – начала Рената.

– Посмотреть, кто там? – закончила Маргарита. – Конечно. Пойду взгляну.

Она осторожно вышла в темный коридор, уговаривая себя не бояться. В конце концов, это ее дом, а Рената – ее гостья. Маргарита на цыпочках прокралась в гостиную и выглянула в окно, едва сдерживая страх. Вдруг сейчас кто-то заглядывает в окно с улицы?

На верхней ступеньке крыльца сидел Дэниел Нокс, обхватив голову руками. Рядом стоял маленький дорожный чемодан.

Маргарита поспешила обратно на кухню.

– Там твой отец.

– Один?

– Да. С чемоданом. Может, посмотришь?

Рената последовала за Маргаритой к окну в гостиной. Отодвинув штору, они вдвоем уставились на Дэниела. У Маргариты сжалось сердце. Она старалась забыть, что в последний раз он приехал сюда, чтобы забрать дочь и бросить Маргарите в лицо ужасный вердикт. «Она жалела тебя, Марго!» Его слова навсегда врезались в память. Дэн действительно так думал и, что хуже всего, был прав. Внезапно Маргарита поняла, что больше не испытывает былой боли. Слишком много воды утекло.