Единственная и неповторимая - Шейн Уотсон (2008)

— Да заткнись ты! Могу тебе напомнить, что по нашему соглашению мы должны оставаться такими, как есть, милыми и приятными, еще восемнадцать месяцев, во время которых, я цитирую, мы оба должны «помогать улучшению и росту имиджа» друг друга, особенно в кругу шишек Голливуда и моды. Так вот, я в этом году провела три противнейших уик-энда с твоими ничего собой не представляющими одноклассниками, была на одной игре в Хайленде, на двух жалких свадьбах в пригородах, на знаменитом турнире по гольфу в этой идиотской Шотландии, а что сделал ты? Посетил пару фешн-показов и отдал последнюю дань уважения Фани Оппенхаймер. Джеф считает, что ты разрушаешь мой образ, дорогой. Он говорит, что тебе надо встряхнуться, или мы отправимся на поиски замены Маркусу. Кто знает, может быть, найдем того, кто сможет соединить в себе гламурный вид и нормальные функции бойфренда?

— Милая моя, поскольку ты всего несколько дней в году можешь посещать мероприятия, а все остальное время занята какими-то хирургическими вмешательствами…

— Боже! Я чуть не забыла. Нужно, чтобы Джилли исправила этот ужас… — было слышно, как набирают номер на мобильном телефоне, — и чтобы проверили свет внизу… ты не сходишь, Маркус? Мне нужно очень темное помещение. Приглушенные свечи, не ярче. Я серьезно! Я потеряю этот чертов контракт с Роккомом, если об этом узнают.

— Так, давай-ка хорошенько посмотрим на то, что там. Сними шарф… давай… Тэкс… ой-ой-ой! — Голос Маркуса звучал действительно огорченно. — Они похожи на два куска печенки. Как ощущения?

— Горячий бетон.

— О-о-о… а что это за маленькие пятнышки под глазами, или это волдыри?

— Просто иди и… Джилли? Привет. Мне нужно, чтобы ты сделала это здесь… — в голосе Беатрис снова появилась приторность, — я не знаю, может, это аллергия на депилятор или… Пятна, покраснение, опухоль… Представь, я не могу удержать соломинку для коктейля… Хорошо. Хорошо. Увидимся. — Послышался звук закрывающегося мобильного. — Я серьезно, Маркус. — Би немного отошла от окна, так что Джеки пришлось придвинуть кресло к двери. — Они… мы думаем, что мне будет лучше, если под руку со мной будет идти настоящий мужчина, а не мистер Кто Угодно Для Тенниса. — На заднем плане Маркус что-то быстро отвечал. — Ну, что это была за игра в Кери Гранта на лестнице? Старый номер с шелковым носовым платком. Короче, давай сделаем перерыв. Маркус — Роскошный Соблазнитель больше мне не подходит. Мне нужен мачо, кредитка и чертовски сексуальный парень, а не весь из себя такой правильный школяр-позер, играющий в джентльмена.

— Когда ты стояла в самом конце очереди, именно я был тем позером, который провел тебя через парадный вход, давай не забывать об этом, хорошо, мисс Лайл?

— О, пожалуйста. — Би наигранно засмеялась. — Пока не появилась я, ты сам не мог войти через парадный вход, ты всегда плелся сзади со спущенными штанами.

Повисла пауза, потом послышался звук закрывающейся двери холодильника и позвякивание льда о стенки бокала.

— Ну, продолжай, — вкрадчиво заговорил Маркус, — что за дерьмо вы нашли? Обрадуй меня.

— Вообще-то мы подумываем о Сэме Кертисе.

Джеки застыла. Она слышала, как Маркус сдавленно захихикал, словно уткнулся лицом в подушку.

— О Боже, о Боже, только не этот волосатый садовник! Да вы не сможете даже отмыть его для шоу!

— Я и не ждала, что ты поймешь это, милый. Но это то, что мне надо.

— Давай-давай, я слушаю. Десятый канал представляет, да?

— Он мужчина, вот и все. С тех пор как появилась эта садовая программа, которую он вел с Эмбер Бест, он везде. Ты можешь корчить какое угодно лицо, Маркус, но у Сэма Кертиса есть то, чего хотят все, — внешний вид, обычный простой стиль, харизма.

— Харизма? Я думаю, ты говоришь о неотесанности, милая, а это разные вещи.