Индийская страсть - Хавьер Моро (2008)

Ни раджа, ни Анита даже подумать не могли, что Бринда страдала от любовных мук и ее приезд в Капурталу с целью заключения брака с сыном раджи находится под вопросом. Мысль о том, чтобы вернуться в Индию и выйти замуж за молодого человека, которого она не знала и не понимала, казалась Бринде невыносимой. Девушка, как сказали бы злые языки, «набралась тлетворного духа Запада». Она без памяти была влюблена в одного офицера французской армии, высокого и светловолосого мужчину по имени Ги де Пра-комталь, с которым у нее был тайный и страстный роман. Встреча с будущим свекром и Анитой заставила Бринду осознать, что момент посадки на корабль для самого далекого путешествия в ее жизни неумолимо приближается, и это испугало влюбленную до безумия индианку. Она страдала, поскольку не чувствовала себя достаточно европейкой, чтобы пожертвовать всем ради любви, как и не ощущала себя традиционной индианкой, чтобы принять предначертанную ей судьбу. Бринда серьезно подумывала о том, чтобы бежать и скрыться в объятиях своего любимого. Хватит ли у нее смелости сделать это?

Между посещениями модных ювелиров, которым раджа заказывал новые украшения с камнями, привезенными из Индии, ужинами в лучших ресторанах и прогулками верхом по Булонскому лесу, где располагался конный клуб с конюшней, принадлежащей радже, Анита с трудом выкраивала время, чтобы побыть с родителями и сестрой. Несмотря на то удовольствие, которое доставляла ей езда на Лунаресе, она думала, как максимально использовать свое ограниченное время. Новости, пришедшие из Испании, были очень трогательными. Завсегдатаи, собиравшиеся теперь в кафе «При свечах», настаивали на получении награды от Его Высочества, особенно Валле-Инклан, который не хотел умирать, не побывав в Капуртале. Великий автор сарсуэл Фелипе Перес Гонсалес посвятил знаменитой чете поэму, которая вышла в Мадриде в январе 1908 года:

Раджа из Индии, что нас здесь посетил,

Некую танцовщицу встретил.

Девушка из Малаги

Была красивей и милей любой хури…

Анита смеялась от души, слушая вести из Мадрида, по улицам которого ей до смерти хотелось пройтись. Между тем она старалась ответить на все вопросы, которые задавали ей мать и отец. Намереваясь рассказать о своей жизни принцессы, она вдруг поняла, как трудно объяснить им, какова Индия на самом деле. Как описать преклонение жителей Капурталы, когда она въехала в город верхом на слоне после свадебной церемонии? Или жару перед муссонами, крещение сына в Амритсаре, garden parties, праздники в Патиале, закаты в поле, нищету и роскошь Индии? Это слишком далекий и не похожий на их родину мир, чтобы они могли представить его себе. Кроме того, Анита не хотела вдаваться в подробности, чтобы не волновать родителей. Она не собиралась рассказывать о том, как с ней обходились англичане, как враждебно настроены к ней другие жены раджи.

— Но ребенок крещен или нет?

Донья Канделярия, озабоченная духовным здоровьем своего внука, никак не могла выкинуть из головы эту идею фикс.

— Я же тебе сказала, что да. Он крещен в вере своего отца.

— В своей жизни я уже слышала о сикхской религии. Но мне хотелось бы знать, мальчик действительно крещен или нет.

— Что ты имеешь в виду? Крестил ли его кюре в церкви? Ну нет же, мама… Там нет ни кюре, ни церквей, а если и есть, то они для англичан.

— Я думаю, это очень плохо, Анита. Ребенка следует крестить по-настоящему. Если Аджит останется язычником и с ним что-нибудь произойдет, то он будет обречен на вечное горение в аду. Нужно спасти его.