Комплекс Мадонны - Норман Богнер (1997)

Наверху он обнаружил две спальни, в обеих двуспальные кровати со скрипящими пружинами и матрацами, тонкими, как кусок болоньи. В большом комоде на лестничной клетке лежали простыни и одеяла. Тедди отворил окна, и порывы бриза подняли клубы пыли. Обжитой, этот дом снова станет уютным. Из одной спальни сквозь качающиеся сосны открывался вид на озеро; склонившиеся деревья пытались поймать последние лучи заходящего солнца. Трюмо, столик на козлах, стул с прямой спинкой, керосиновая лампа на ночном столике. Надо будет составить список завтра, какой бы это ни был день — пятница или суббота, — съездить в город и сделать покупки. Услышав взрыв, Тедди бросился вниз.

— Все в порядке, — прокричала Деб. — Я зажгла топку.

Хвала Богу за талантливых людей, подумал Тедди.

— Ладно… напугала ты меня.

Дальнейшие исследования открыли чердак с беспорядочно разбросанными инструментами, четырехгаллонной канистрой керосина и ржавыми водопроводными трубами. Детские игрушки, старое тряпье, виктрола времен Эдисона, стоящая, вероятно, несколько сотен в антикварном магазине на Третьей авеню, гвозди, молоток, гаечные ключи, отвертка, плоскогубцы — инструменты, какими Тедди не пользовался с детства. Не совсем особняк лорда в Ист-Хэмптоне, но уютное укромное место, где можно перегруппировать силы.

В коробках с провизией Деб обнаружила несколько флаконов моющих средств, которых, как казалось Тедди, он не покупал, и к семи вечера с посвистывающим в камине пламенем (он принес сырых дров из глинобитного сарая в саду — еще одной находки) коттедж приобрел атмосферу домика на уик-энд для влюбленных. Деб не напрашивалась на комплименты и смутилась, когда Тедди выразил восхищение приготовленной ею на ужин яичницей с колбасой.

— Ничего, мне ведь хорошо платят, да? — печально сказала она, впервые за все время придираясь к словам. — Через два дня все это будет принадлежать только тебе.

Тедди налил виски в алюминиевые кружки и протянул одну Деб, но она не стала ее брать, и Тедди поставил кружку перед девушкой на столик.

— Ты не хочешь вернуться домой? — спросил он. — К своим малышам?

— Каким малышам? — тупо ответила она.

— К твоим двум девочкам.

— Это был рассказ, чтобы вызвать сочувствие… Разве не у всех шлюх есть такие рассказы?

— Почему ты все время называешь себя шлюхой?

— Ну, я ведь не в музыкальной комедии, так?

— Значит, никаких детей нет?

— Правильно. Никто не говорит правду мне, так почему я должна быть другой?

— Ты была замужем?

— Да. Мой муж был старателем, и он действительно умер, но это все не имеет значения, правда? Мое прошлое, твое будущее. Все это проклято.

— Ты действительно хочешь вернуться домой и открыть магазин?

— Кто знает, чего я хочу? Возможно, вернуться в Виннипег. Устроиться в бригаду. Найти уютный бар со сводником-барменом и открыть там свое дело. Сама себе хозяйка — это чего-то стоит. Если повезет, я подцеплю женатого мужчину, дам ему то, что он не получает дома, тогда, возможно, он станет заботиться обо мне, оставит свою жену, но затем по воскресеньям он начнет страдать из-за невозможности поиграть с детьми, и я вернусь к тому, с чего начала, — стану шлюхой с карьерой взломщика. У меня получилось слишком жалостливо, да? Что ж, это не так. Мне просто все равно. У меня нет цели. Бывают неприкаянные женщины, не только мужчины. Возможно, я одна из них.

Тедди молча потягивал виски, стараясь удержать себя от вмешательства. Деб встала из-за стола и, взяв метлу, пошла подметать крыльцо. Затем она закрыла на засов входную дверь, проверила заднюю — привычка стоять самой за себя в этой чужой Вселенной без единой души.