Тепличный цветок - Криста Ритчи, Бекка Ритчи (2015)

- Ладно, - говорит он, сдаваясь гораздо проще, чем я того от него ожидал. - Будь осторожен, Рик. И если вдруг мне так и не представится возможность поговорить с тобой до твоего восхождения на ту дурацкую гору, я просто хочу сказать... - он снова прочищает горло. - Я люблю тебя, и если ты мне не веришь, тогда проверь имя на своих правах. Береги себя, - и он кладет трубку.

Он говорит Ло, что любит его все время. Папа считает, что все совершенные им ублюдочные поступки - не касаются данной чертовой любви. Я не удивлен тем, что он сказал мне "Я тебя люблю" или тем, что упомянул мое первое имя, его имя, в роли доказательства своих чувств. Часть меня хочет принять эту отцовскую любовь. Но другая часть видит в его словах скрытую цель - заставить меня говорить с прессой. Если мы станем друзьями, возможно, мне удастся обелить его.

Все это извращенная игра, в которую я никогда не хотел играть.

После пары минут мне удается отправить своего отца, мать и брата в долгий ящик - запихнуть всю эту семейную драму на задворки своего разума.

Из-за угла комнаты ожидания появляется Коннор, у него в руках два бумажных стаканчика с кофе. Сегодня ему удалось уклониться от большей части направленных в него кулаков или беспорядочной толкотни в уличной потасовке. У него нет синяков, просто маленький порез на лбу. Он протягивает мне чашку, и я киваю в знак благодарности. Выражение его лица по-прежнему мрачное, как обычно, нечитаемое.

- Когда девочки прибывают в Париж? - спрашиваю я у него, делая глоток. Какое-то время Ло разговаривал с Лили, но не рассказал мне о чем. Я знаю, Коннор беседовал с Роуз около часа назад.

- Они не летят сюда, - кратко сообщает Коннор.

Я хмурюсь, думая, что неправильно его расслышал.

- Что?

- Они не прилетят в Париж, - он делает ударение на каждом слоге.

- Их сестра в больнице, - говорю я. - Я ни черта не понимаю. Если бы это была Лили, Роуз прилетела бы сюда в течение одного чертового сердечного удара, - я слишком сильно сжимаю стаканчик с кофе, так, что он ломается, проливая жидкость на мои джинсы и вызывая жжение. - Блядь, - матерюсь я, вставая и быстро допивая остатки кофе, а затем выбрасываю стакан в мусор.

Коннор становится возле меня рядом с корзиной для мусора.

- Я зол так же сильно, как и ты.

Я смотрю на него. Его мышцы расслаблены, несмотря на грусть во взгляде. Для Коннора не типична демонстрация стольких эмоций, но я очень сомневаюсь, что он и правда чувствует тоже, что и я.

- Не думаю, Кобальт. Твои чувства даже и близко не стоят с моими.

- Моя жена расстроена, и она слишком горда и упряма, чтобы рассказать мне почему. Роуз - тот тип женщины, который лучше умрет с секретом, который боится раскрыть, чем проявит хоть немного слабости. Так что моя голова чуток идет кругом.

- Тогда езжай домой, - говорю я ему. - Никто не держит тебя здесь.

- Ло только что пил алкоголь, - категорично заявляет Коннор. - Дэйзи в больнице. Ты запутался. Я не оставлю вас троих.

- Я ни хрена не запутался.

Он указывает на коридор.

- Я видел, как два парня, которые, вероятно, весят по двести пятьдесят фунтов повалили тебя на пол. А ты плюнул одному из них в лицо.

Я бросаю на него сердитый взгляд.

- Он пытался ударить меня, - это было чертовски низким поступком. - Не важно. Оставайся, если это то, чего ты хочешь. Уезжай, если нужно. Если понадобится, я позвоню позже Лили и спрошу, почему она еще не здесь...

- Ло уже пытался, - говорит Коннор. - Лили и Роуз сказали, что они вылетят не раньше завтрашнего дня.

Я раскидываю в стороны руки.

- Тогда почему мы вообще на хрен спорим? Они же собираются прилететь.

Коннор качает головой.