Тепличный цветок - Криста Ритчи, Бекка Ритчи (2015)

- Я уже знаю, как будут обстоять дела. Если Дэйзи проснется и будет в своем уме в ту минуту, когда они будут говорить с ней по телефону, а они позвонят, поверь мне, то Дэйз уговорит сестер остаться дома. Она не захочет испортить им день или неделю, даже по такой серьезной причине, как эта.

Он прав. Если бы Дэйзи нравилось обременять людей своей болью, она бы рассказала сестрам о своей бессоннице, о своих ужасных чертовых друзьях со школы. О том, что случилось в те десять месяцев, что она жила с родителями, пока я был у себя в квартире. Она не думает, что ее проблемы столь же важны как зависимость Лили. Но они важны столь же сильно.

Я смотрю в пол, а мои глаза вновь пылают. У меня перед глазами просто всплывает эта картинка - Дэйзи просыпается в странном месте, в чужой стране, без единого знакомого лица в комнате. Это, охуеть как, ужасно, и я хочу уберечь ее от этого.

- Кто-то звонил ее маме?

- Нет, - шепчет он. - Саманта ничего не знает, и Роуз хочет позволить Дэйзи самой решить, расскажут они маме сейчас или позже. В особенности учитывая то, что Дэйзи не сможет участвовать в оставшихся показах Недели Моды, и все мы знает, что Саманта воспримет это не лучшим образом.

- Однако, ее мама любит ее, - говорю я. - Она бы волновалась. Мы должны по крайней мере ей позвонить.

- Рик, - выдыхает он. - Она даст тебе пинок под зад, выкинув из больницы. Я заглядывал в интернет, и кто-то уже выложил фото твоей драки с Ианом из бара. Не знаю как, но Саманта обвинит тебя в состоянии Дэйзи, а затем устроит сцену и еще сильнее расстроит ее. Ситуация очень деликатная. Так что нам нужно сперва спросить об этом у самой Дэйзи.

Я киваю. Я просто надеюсь, что разум Дэйзи будет достаточно функционален, чтобы ответить вообще что-либо. Что если она не сможет говорить? Что если она нахрен ослепнет? Мы ничего не знаем.

Какое-то время Коннор внимательно наблюдает за моей реакцией и добавляет:

- И журнал "Разгром Знаменитостей" опубликовал фото Дэйзи, переброшенной через твое плечо, - он делает паузу и прищуривает свои насыщенно-голубые глаза. - Кстати, на фото твоя рука на ее заднице. Тебе следует больше волноваться о том, что ее отец подумает, если ты захочешь завести с ней настоящие отношения, а если нет, тогда я говорю тебе сейчас, как твой свояк, отвали от нее.

Это новая сторона Коннора. Покровительство Дэйзи. Я ценю это сильнее, чем показываю.

- Откуда ты знаешь, чего я хочу?

- Я и правда очень хорошо могу читать людей. Я почти на сто процентов уверен, что ты ее целовал, когда мы только прилетели в Париж. Ее губы были красными. Она немного зарделась. Вы оба были румяными.

Я открываю рот, но он перебивает меня.

- Ло не заметил этого. Он не смог бы. Не думаю, что многие видят то, что замечаю я.

- Зачем ты каждый раз, когда доказываешь ту или иную точку зрения, делаешь себе чертовы комплименты?

- Я излагаю правду.

Я скрещиваю руки.

- Ладно, вот, что я скажу тебе, Кобальт. Не важно, хватал ли я ее за талию, целовал ли ее целомудренно или грубо. Не имеет значения, что я нахрен делал, ее отец все равно невзлюбит меня. Ее мать в любом случае будет меня ненавидеть. И пошел ты на хуй, если думаешь, что мне нужно их одобрение, чтобы построить с ней настоящие отношения. То, что я чувствую охуенно реально, и я не нуждаюсь в том, чтобы ее мама подтвердила это для меня.

Коннор качает головой, словно я идиот.

Я чертовски хочу ему врезать прямо сейчас, пока он стоит здесь, самодовольный болван, не помогающий решить эту ситуацию. Седативное средство, обеспечивавшее мое относительно спокойное состояние вдруг прекращает действовать.

- Правда, реально? - спрашивает он. - Учитывая то, что тебе, Рик, приходится скрывать их от друзей и семьи, выходит, ваши отношения притворные.

- Иди ты на хуй, - говорю я снова.