Обретая любовь - Элоиза Джеймс (2016)

Снова последовало молчание, нарушаемое лишь плеском воды.

– Вокруг меня постоянно погибают люди, – произнес наконец Колин. – Один за другим, за исключением меня и Филиппа. Нас называют братьями-счастливчиками, потому что из всех передряг мы выходим без единой царапины. – Он вытянул перед собой обе ладони. – Ни единой царапины, Грейс. Ты видишь?

Грейс казалось, что у Колина были самые красивые руки, какие она когда-либо видела. Сильные, по-настоящему мужские. Они ничуть не походили на пухлые ладошки тех юношей из аристократических семей, с которыми ей доводилось пересекаться.

– Я очень рада, что у тебя нет никаких повреждений, – сказала она.

– А по мне, это просто проклятие.

К берегу меж тем подплыл крупный черный лебедь.

– Не смотри ему в глаза, – предупредила Грейс. – У него очень скверный характер. Твой отец говорит, что это сам дьявол, принявший облик птицы. Если вы встретитесь взглядами, он наверняка вылезет из воды, чтобы ущипнуть тебя за ноги.

– Ты мне о нем писала, – усмехнулся Колин. – Это ведь Вел или полностью Вельзевул, Князь тьмы собственной персоной?

– Почему ты считаешь проклятием тот факт, что выходишь из сражений без ранений? – спросила Грейс. Она не могла не задать этот вопрос, хотя внутри у нее все сжималось при мысли о том, что Колин может быть ранен.

– Порой, когда рассеивается пороховой дым, обнаруживаешь, что стоишь один посреди валяющихся трупов. Или же еще живых, кричащих от боли людей. – Его голос был спокойным, но каким-то пустым. – Ты знаешь, Грейс, многие взрослые мужчины, умирая, зовут мать. И ты ничего не можешь для них сделать, кроме как обещать то, чего не в состоянии выполнить.

– Это ужасно, – вымолвила она.

– Ты, наверное, удивляешься, почему я не пишу тебе чаще. Помимо отсутствия способностей к эпистолярному жанру, я почти полностью исчерпываю себя, отписывая матерям погибших.

– Я очень сочувствую тебе, – произнесла Грейс. И опустившись на колени рядом с Колином, положила руки ему на плечи. – Искренне сочувствую.

Пару секунд он вроде как колебался, затем обнял ее за талию и прижал к себе.

Это момент стал для Грейс незабываемым. Солнечные лучи пекли спину, и поскольку она стояла на коленях, а Колин сидел, ее голова несколько возвышалась над ним. Она ощущала его мускулистый торс, но старалась не думать об этом, потому что сейчас он страдал. Пусть у него не было наружных ран, зато имелись внутренние.

Минуту спустя Колин отстранился и вгляделся в ее лицо. Его глаза были темно-синими, как океан с наступлением сумерек.

– Ты необычная девушка, – проговорил Колин и дотронулся до ее губ.

Это прикосновение Грейс ощутила чуть ли не всем телом.

Затем Колин поднялся и протянул ей руку.

– Не желаете ли вернуться в дом, леди Грейс?

Приняв предложенную помощь, она тоже встала, пытаясь разобраться в своих эмоциях. Да, она любила Колина. Она чувствовала это каждой частицей своего существа. И если он погибнет, ее сердце будет разбито, она никогда не сможет стать прежней.

Но открыться ему, конечно же, нельзя, ведь он вряд ли разделяет ее чувства.

– Как я понимаю, в следующем сезоне вам с сестрой предстоит дебютный выход в свет? – Голос Колина стал прохладно-учтивым, как у обычного визитера.

Но нравится ли ему Грейс? Имеет ли он к ней хоть какое-то влечение?

Когда Колин покидал их дом несколько дней спустя, у нее так и не нашлось ответов на эти вопросы.

А вскоре Грейс вновь взялась за перо и опять написала ему письмо, в котором рассказала о проделках двух самых младших членов семейства Берри, решивших сбежать из дома. О себе самой она ничего не сообщала. Так же как не упоминала об их разговоре у озера.