Долгая дорога в дюнах - Олег Руднев (1984)

— Кому же? — глухо спросил Рихард.

— Артуру. — Озолс подался вперед, вытер тыльной стороной ладони взмокший лоб.

— Какому Артуру? — Рихард сознавал бессмысленность вопроса, но все-таки спросил.

— Банге, кому же еще?..

— Кто такой Банга? — Манфред с любопытством посмотрел на Рихарда.

— Да так. Один знакомый.

Зингрубер хотел еще что-то спросить, но в последний момент передумал — на Рихарде не было лица.

— Еще кого взяли? — Лосберг устало прикрыл глаза.

— Лаймона Калниньша. Помните такого? Высокий, голубоглазый. При Советах комсомолом у них заправлял. Фрициса Спуре…

Озолс закрыл глаза и чуть было не застонал от боли. Память то и дело возвращала его к событиям прошлой ночи. После неудавшейся попытки выручить Артура — кстати, только теперь до него дошло, насколько опасной и беспомощной была эта затея — он даже не смог бы ответить, на что рассчитывал. Скорее всего его поступок можно было бы объяснить нервным перенапряжением или попросту временной невменяемостью — Якоб вернулся домой и, обессиленный, прямо в одежде, повалился на постель, Лежал и тупо смотрел в темноту. Все ему было настолько безразлично, что он даже не услышал громкого стука’ в дверь. Когда же, наконец, включил свет, на пороге стоял Аболтиньш со своими верными дружками.

— Прошу простить, господин староста, — слащаво ухмыляясь, проворковал тот, — как говорится, примите и распишитесь. — Эффектно отошел в сторону, открывая стоящего за ним Фрициса Спуре. — Рабочая красная гвардия вернулась в родной поселок. — Иди! — Трактирщик толкнул прикладом старика.

Проходя мимо Озолса, Спуре на миг встретился с ним измученным умоляющим взглядом. Но староста отвел глаза…

— Ну! — с усмешкой подошел к Фрицису Аболтиньш. — Расскажи господину старосте, как ты воевал. Где твоя русская винтовка?

Старик молчал.

— Говори, сволочь! Где остальные? Кто ушел на лодке? — шагнул к Фрицису Зигис. — Лодку-то для Банги, небось, припасли?

Спуре беззвучно шевельнул сухими губами. Зигис неожиданно, резким взмахом, ударил его по лицу.

— Господа, не надо так, — попытался вступиться Озолс.

Но последовал второй удар, третий, и Фрицис бессильно рухнул на пол. Зигис схватил его за ворот рубахи, рывком поднял:

— Говори, сволочь!

— Прекратите! — вдруг осмелел Озолс. — Вы в моем доме, а не в полицейском участке.

Аболтиньш вынул из кармана пачку папирос, закурил, пыхнул дымом чуть ли не в лицо Озолсу.

— Хорошо, староста. Мы пощадим твои слабые нервы. Только распишись и дай лопату. Чтобы все закончить красиво.

Озолс вздрогнул, будто только теперь осознал страшный смысл всего происходящего.

— Ничего я подписывать не буду, и никаких лопат у меня нет! — истерично взвизгнул он.

Трактирщик смерил его презрительным взглядом, перекинул папиросу из одного угла рта в другой, процедил сквозь зубы:

— Что ж, хотели как лучше. Будешь закапывать собственноручно.

Едва за ними захлопнулась дверь, как во дворе раздался выстрел, Аболтиньш выполнил свою угрозу.

— Тебе нехорошо? — наклонилась Марта к отцу.

— Нет, ничего…

Какое-то время в машине стояла гнетущая тишина. Затем Рихард спросил у Озолса:

— Вы не справлялись насчет моей просьбы?

— Насчет предприятия? — немного оживился старик. — Как же… И даже думаю, что нашел. Помните старую льняную фабрику? Она совсем близко от поселка находится километра три, не больше будет.

— Это та, что в лесу? Каменные бараки?

— Да. Мне кажется, очень удобно. Как вы заказывали. И близко от поселка, и в то же время в сторонке. В лесу. Есть помещения, дорога…

— Вариант, действительно, интересный. Сегодня же покажете, — подал голос Манфред.

— Здоровый ты, как бык — вот, что я тебе скажу. Лаймон намочил тряпку в ведре, положил на лоб Артуру. — Другой бы уж загнулся давно, а у тебя уже жар спадает. Эх, если бы йоду или хоть водки — раны прижечь!