Долгая дорога в дюнах - Олег Руднев (1984)

— Ладно, ладно, не забуду. Я тебе другое хочу сказать: будешь готовить ребят в пионеры, в комсомол — подходи к вопросу с предельной осторожностью и вниманием. Не торопи их, пусть каждый все продумает. Не гонись за количеством. Ты пойми: сейчас для многих это почти подвиг.

— Понимаю, — серьезно ответила Илга, хотела еще что-то сказать, но заметила под окном Петериса. — Вам кого, товарищ? — Она еще не всех знала в поселке.

— Я вот к нему, — Петерис ткнул пальцем в Калниньша.

— Чего тебе? — Калниньш сел на подоконник, чтоб удобней было беседовать.

— Соскучился. Дай, думаю, зайду, погляжу на товарища Калниньша. — Он приблизился, покосился в сторону Илги.

Девушка сообразила, что она здесь лишняя, взяла ведро и вышла.

— Ну, так в чем дело? — повторил вопрос Андрис.

— Шофер твой сказал… В вас стреляли по дороге.

— Ну, и что? — в голосе майора прозвучало нетерпение.

— А то, — озлился Петерис. — Если такой умный, должен бы сообразить… Продукты привез, приманку оставил. А сам уезжаешь с солдатами.

Калниньш пристально посмотрел ему в глаза:

— И что ты советуешь?

— Остаться надо. Хотя бы на сегодня.

— Ты что-то знаешь? — Калниньш положил руку Петерису на плечо, приблизил к себе вплотную.

— Считай, что во сне приснилось, — батрак сбросил руку, на всякий случай отодвинулся подальше. — Просто не хочу, чтобы поселок без жратвы остался. Я ведь дурак, — не удержался он от привычной колкости.

— И часто к тебе такие сны приходят?

— Нет… Первый раз.

— Кто тебя предупредил? — резко спросил Калниньш.

— Сон, я тебе говорю. И не ори на меня. Спасибо сказал бы.

Андрис встал, расстегнул шинель:

— Что, трусишь? Запугали?

Петерис равнодушно пожал плечами.

— Скажи хоть, сколько их и когда придут?

— Я тебе рассказал весь сон. Больше ничего не знаю.

— Ну, что ж, спасибо и на том, — вздохнул Калниньш. — Бог даст еще потолкуем.

— Опять бога вспомнил? Ну, ну! — подмигнул Петерис и не спеша зашагал от школы.

На дверях поселкового магазина висела табличка: «Перерыв на обед». Толпившиеся поодаль женщины чесали языки:

— Заснула она там, что ли? Уже пять минут третьего.

— Ладно, подождем. Говорят, макароны привезли и сахар, и спички… масло подсолнечное.

Кто-то нетерпеливо застучал в дверь:

— Эй, Инара! Открывай, пора.

Пожилая продавщица в белом халате поспешно отбросила крючок, сняла табличку. Очередь обрадованно зашумела:

— Наконец-то…

Инара огляделась по сторонам, поторопила:

— Только быстро — у меня всего час времени.

Она не выдумывала — таков был приказ Калниньша: через час закрыть магазин и убраться от него подальше — в подсобке уже сидели солдаты.

К прилавку начали подходить люди. Продавщица на этот раз работала так споро, что через сорок минут ни в магазине, ни возле него никого не осталось. На дверях снова появилась табличка с извещением о перерыве на обед.

А в поселок уже въезжала полуторка. За рулем по-прежнему сидел Зигис, больше никого не было видно — в кузове, на полу, прижавшись друг к другу, распластались бандиты. Машина проехала по пустынной улице, выехала на такую же безлюдную площадь, подкатила к магазину, со скрипом затормозила. Зигис выскочил из кабины, подбежал к двери, прочел табличку, радостно усмехнулся. Попробовал с силой дернуть дверь на себя — ничего не получалось. Толкнул плечом — не тут-то было. Еще раз боязливо оглянулся — никого, кроме кур да двух-трех собак, на улице не было видно. Тогда он крикнул своим:

— Давайте сюда! Ломать надо.