Долгая дорога в дюнах - Олег Руднев (1984)

— Знаем. В лесу, в вооруженной банде.

— Не может быть, — невольно вырвалось у нее.

— Могу зачитать показания арестованных при налете на ваш поселок бандитов. — Следователь поискал среди бумаг листок. — Вот здесь, в списке личного состава банды названо имя вашего отца. Впрочем, ознакомьтесь сами, — протянул он листок.

Марта взяла бумагу и, держа ее в дрожащих пальцах, долго смотрела на расплывающиеся строчки.

— Ну? Что вы теперь скажете?

— Я не знала…

Следователь тяжело вздохнул:

— Ну что ж… Примерно такого ответа я и ожидал.

— Послушайте, но я действительно… — растерянно пробормотала она. — Вы мне не верите?

— А вы сами себе верите? — не сдержался наконец следователь. — Замуж вышли в горячке. В Германию отбыли в беспамятстве. Брак не расторгнут, тем не менее вы пытаетесь от всего откреститься… Какой смысл так тупо отпираться? Ничего не знаете… Что отец был в лесу, что накануне налета приходил домой, истоптал весь сад… Вот фотографии следов, оставленных хромой ногой. Или вам и этого не достаточно?

Марта смотрела на брошенные веером фотографии и уже ничего не пыталась сказать. Следователь заставил себя успокоиться, сложил фотографии в папку, и глядя куда-то мимо, словно ему самому было стыдно за эту бессовестную ложь, устало спросил:

— Ладно… Поскольку мы обязаны представить все данные о вас, у меня последний вопрос. Вы утверждаете, будто во время оккупации прятали у себя в доме партизан. Кто это знал?

Марта растерянно заморгала, наморщила лоб:

— Ну, мать Артура Банги…

— К сожалению, она уже не сможет этого подтвердить.

— Тогда только сам Артур или… мой отец.

— Что? — изумился следователь. — Вы хотите сказать, что прятали наших людей с ведома вашего отца?

— Так получилось. Он узнал случайно.

— И ничего не предпринял?

— Нет.

— Чем вы это можете объяснить?

— Иначе он выдал бы и меня.

Следователь взял со стола пресс-папье, долго задумчиво вертел его в руках, затем с едва уловимым сочувствием посмотрел на Марту и негромко сказал:

— К сожалению, ни Артур Банга, ни ваш отец свидетелями быть не могут.

— Почему? — встрепенулась она.

Следователь отвел взгляд в сторону:

— Гвардии капитан Артур Банга погиб двадцать третьего июня сорок четвертого года. Ваш отец покончил жизнь самоубийством трое суток назад. — Выждав паузу, следователь спросил: — Вы хотите что-нибудь добавить в протокол допроса?

Но она, потрясенная новым ударом, едва слышно ответила:

— Нет.

ГЛАВА 21

Тихая, дремала в глубоких снегах тайга. Объятые непробудным сном, стыли в серебряных доспехах кедры. Вдруг откуда-то с самой макушки посыпался снежок, перепрыгнула с ветки на ветку белка. Дед Митяй вскинул берданку, прицелился — ствол поплыл в воздухе, замер на мгновенье и — вздрогнул от выстрела. Подобрав зверька, охотник отряхнул с него снег, приторочил к поясу — там болталась еще парочка пушистых тушек.

Тайга близко подступала к деревушке, будто стерегла ее. Уютно дымили добротные, из вековых стволов, по-сибирски просторные избы, сверкали инеем огромные, красиво уложенные поленницы дров, в воздухе пахло свежим хлебом и печеной картошкой.

Подойдя к своему дому, еще более добротному, чем другие избы, с резными воротами и весело раскрашенными ставнями, с петухом на коньке, дед Митяй скинул у крыльца лыжи, постучал одной о другую. Он удовлетворенно оглядел подворье, устало потянулся, ступил было на первую ступеньку, но тут словно из-под земли вырос постреленок в непомерно большом, мохнатом малахае и звонким, пронзительным голосом крикнул:

— Дедусь, вас председатель кликал.

— С чего бы это? — недовольно обернулся дед.

— Не знаю. Сказывал, скоро надо. Я уж третий раз за вами.

— Ниче, обождет. Обогреюсь вот и зайду.