Роковая женщина - Майкл Корда (1998)

Они сидели за уютным столиком ресторана, как раз напротив офиса Гримма в здании суда, рядом со стойкой, за которой возвышалось несколько широкоплечих мужчин во фланелевых рубашках. На вешалке красовались бейсбольные кепки одного фасона. Мягкая шляпа Букера лежала там в гордом одиночестве. Он был единственным человеком в ресторане в темном костюме-тройке и белой рубашке.

— Конечно, на самом деле Уолден не был стар. За сорок или около пятидесяти. Думаю, он просто казался стариком, потому что ко всему относился очень серьезно. Когда оплачивал свои счета, каждый цент проверял дважды. Говорил очень медленно, словно слова тоже стоили денег. И очень мало. Фермеры со временем становятся похожими на своих коров. Они ведь проводят с коровами времени больше, чем с людьми. В то же время он имел здесь некоторый вес. Его предки вели здесь хозяйство в течение двух поколений и, надо признать, делали это неплохо. Они были не богатой семьей, но солидной, крепкой. Так что отца Лиззи уважали, но не любили, если вы понимаете, что я имею в виду.

Букер кивнул. Он понимал. Примерно то же самое можно было сказать о первых трех поколениях семьи Баннермэнов. Гримм пару раз куснул свой чизбургер. Он, казалось, был так доволен возможностью с кем-то поговорить, что Букер усомнился, в порядке ли его юридическая практика.

— Он круто обращался с детьми, — продолжал Гримм. — Или так говорил папа.

— Слишком круто?

— Здесь вам не Нью-Йорк. Фермеры ждут от детей, чтобы они умели крепко стоять на ногах. «Жалеешь розгу — портишь младенца» — вот местный рецепт по воспитанию детей. Уолден держал сыновей в железной узде. Наверное, слишком жесткой, потому что все четверо при первой же возможности покинули дом.

— Вы вели их юридические дела?

Гримм вернулся к чизбургеру. Он брезгливо, без аппетита поклевал его, и Букера осенила безжалостная догадка: на самом деле Гримму хотелось чего-нибудь выпить, а не съесть.

— Нет, — коротко ответил он. Отложил чизбургер и мрачно взглянул на него. — Сказать по правде, Марти, юридический бизнес здесь в наши дни не слишком процветает. Фермеры терпят банкротство, молочную продукцию никто не покупает. Кто бы мог подумать, что наше собственное правительство заявит, что национальные молочные продукты не слишком хороши? Настали тяжелые времена.

— Тяжелые времена — обычно удачные времена для юристов.

— Только не здесь. К банкам не подступишься, у них свои собственные юристы. Кроме того, когда начинаешь заниматься подобного рода бизнесом, люди обижаются. Чертовски скоро клиентов не останется вовсе… Ладно, вы приехали сюда не для того, чтоб слушать мои стоны.

Букер дал понять, что пора возвращаться к делу.

— Девушка, — сказал он.

— Она была настоящей красоткой.

— Это я уже знаю.

— Конечно. У нас здесь в окрестностях много красивых девушек, — сказал Гримм так, словно девушки были здешней сельскохозяйственной культурой. — Местная королева красоты пару лет назад дошла до полуфинала конкурса «Мисс Америка», но потом, бросив эту любительщину, стала даже «Девушкой месяца» в «Плейбое». Так вот, Лиззи Уолден была другой. Мой папа говорил, что она напоминает ему Грету Гарбо, или то, как Гарбо должна была выглядеть девочкой. А ее папа испытывал перед ней нечто вроде благоговейного страха. Словно он засеял кукурузу, а среди нее выросла орхидея. Она была любимицей отца. Он был тверд как скала, но только не тогда, когда дело касалось ее.

— Он ее баловал?