Роковая женщина - Майкл Корда (1998)

— Возражала? Боже милосердный, нет.

Букер отхлебнул кофе. Он ожидал, что миссис Уолден будет напугана, возможно, даже сломлена внезапным взрывом шумихи вокруг дочери рикошетом павшей на нее, но она отнюдь не казалась потрясенной, тем более шокированной. Машина во дворе ничуть не напоминала ржавую развалину или старый пикап с прицепом, как предполагал Букер, — это был новенький вишневый «крайслер-нью-йоркер». Когда он проходил через гостиную, то заметил красивую старинную мебель, буфет, полный фарфора, телевизор новейшей модели на полке прекрасного деревянного серванта, последние бестселлеры, высылаемые «Литературной гильдией» и клубом «Книга месяца», лежащими на кофейном столике вместе с такими изданиями, как «Ридерс дайджест», «Тайм» и «Домашний дамский журнал», рядом со стеклянной вазочкой в форме листьев, наполненной сластями и орехами, словно в любую минуту ожидались гости.

— Вы говорили с ней с тех пор, как это случилось, миссис Уолден?

— Конечно. — Она пристально посмотрела на него. — С ней все в порядке? Или у нее какие-то неприятности?

— И да и нет. Я собираюсь быть с вами честен.

Миссис Уолден налила себе кофе и села напротив Букера за большой, выскобленный сосновый стол.

— Это значит, мистер Букер, что до сих пор вы не были честны?

Он почувствовал, что краснеет. Миссис Уолден применила хороший судебный прием — глянула прямо в глаза, когда задавала вопрос. Ее глаза были того же цвета, что у дочери, и ему от этого становилось еще неуютнее.

— Я представляю семью Баннермэнов, — сказал он.

— Похоже, от этого вы не слишком счастливы, мистер Букер. Надеюсь, вы сообщите мне, что у вас на уме.

— Миссис Уолден, Алекса рассказала вам о завещании?

Она нетерпеливо кивнула, словно этот предмет ее вовсе не интересовал.

— Если оно законно, она будет очень, очень богата.

— Никак не привыкну, что ее называют Алексой, — с некоторым раздражением сказала миссис Уолден. — Или Александрой. — Она сделала паузу. — Наверное, это я виновата. Я всегда говорила ей, даже в детстве: «Уезжай, и добейся чего-нибудь». Ну, так она и добилась, верно?

— Полагаю, можно сказать и так. — Он помолчал. — Миссис Уолден, есть некоторые проблемы относительно законности завещания Артура Баннермэна. Как вы можете представить, семья не слишком довольна.

Похоже, он наступил на любимую мозоль.

— Ну и что из этого, в конце концов? Мы, может быть, не так богаты, как Баннермэны, но с гордостью оглядываемся назад. Семья моего отца, Брандо, первоначально жила в Пенсильвании, возле Уилкс-Бэрра. Мой пра-пра-прадед был гессенским солдатом, который дезертировал и присоединился к революционной армии. Предки моего мужа приехали из Швейцарии сразу после Гражданской войны, и практически основали молочную индустрию в этих краях. И все они вели честную жизнь, что вряд ли можно сказать о Баннермэнах.

Букер постарался прервать этот поток генеалогии. Несмотря на отношение миссис Уолден к Баннермэнам, они бы с Элинор Баннермэн прекрасно нашли бы общий язык, если бы встретились.

— Вы меня неверно поняли. Дело не в том, будто Баннермэны считают, что Алекса для них недостаточно хороша — точнее, некоторые из них полагают, будто никто не может быть достаточно хорош для Баннермэнов. Проблема в том, что она заявляет, будто Артур Баннермэн по завещанию передал ей контроль над Трестом… над состоянием.

Миссис Уолден проскочила мимо его замечания как бронепоезд на всех парах.