Роковая женщина - Майкл Корда (1998)

Перед чем? Если верить ей, бегство Алексы с Билли было всего лишь детской эскападой, не представляющей никакой важности — но оно кончилось смертью ее мужа при самых жутких обстоятельствах.

Где-то здесь, в опрятном, уютном доме, возможно, даже в этой комнате, Томас Уолден, стоя на расстоянии вытянутой руки от дочери, приложил к своей груди винтовку и спустил курок.

— Миссис Уолден, — тихо спросил он, — почему Лиз убежала с Билли?

Миссис Уолден хихикнула — этот звук показался Букеру исключительно неуместным, но потом он осознал, что это просто нервная реакция на его вопрос.

— Ну, девочки нередко так делают, — сказала она, хлопая ресницами. — В этом возрасте они творят много глупостей.

— Конечно. Но почему с Билли? Мне он не кажется подходящей парой для вашей дочери, даже когда она была подростком. И почему в Калифорнию? Если вдуматься, не служил ли Билли единственным подспорьем, которое она могла придумать, чтобы убежать как можно дальше от дома? Я считаю, что бегство в Калифорнию было для Алексы… простите, Элизабет гораздо важнее, чем замужество с Билли. Возможно, ей не хватало храбрости сделать это в одиночку, когда она решилась уехать. А вы хотели, чтоб она уехала, правда? Вы сами это сказали. Почему?

— Я хотела, чтоб она добилась лучшего. Чтоб не торчала в маленьком городишке, как я.

— Я не верю, чтобы это было причиной. Точнее, единственной причиной.

Лицо миссис Уолден, казалось, постарело на сто лет. Он знал, что это лишь игра воображения, но на месте привлекательной, ухоженной дамы вдруг появилась перепуганная старуха.

— Вы говорили с шерифом Плассом! Или наслушались сплетен от Барта Гримма. Ведь так? Я не желаю, чтоб вы копались в наших делах!

— Послушайте, миссис Уолден. Ваша дочь предъявляет претензии на одно из крупнейших состояний Америки. Что бы вы ни скрывали, это так или иначе всплывет. Признаюсь, я представляю семью, но мне нравится Алекса, и я не хочу причинять ей вреда. Лучше для нее, с моей точки зрения, заключить сделку. Худшее — бесконечные баталии в судах, особенно, если ей есть, что скрывать. Вам не нравится, что я задаю вопросы? Могу вас понять. Но вам понравится гораздо меньше, если начнется процесс, и здесь появится какая-нибудь судебная суперзвезда, вместе с компанией следователей, размахивающих повестками и требующих залога.

Миссис Уолден, казалось, уставилась в какую-то точку над головой и совсем его не видела. Может, она смотрит на место, где ее муж убил себя? — подумал Букер. Но он не мог напрямую коснуться этой темы — что, наверное, объясняло, почему он сам никогда не выступал в суде. Рой Грутман, или Эдвард Беннет Вильямс, или Барри Злотник спросили бы ее в лоб, и послали бы к черту ее чувства. Ему было стыдно за себя, но он должен был знать, что здесь случилось, не ради Роберта, но ради себя самого и Алексы, уверял он себя.

— Они были близки? — прошептал он. — Лиз и ее отец?

Она кивнула, закрыв глаза, словно боялась что-то увидеть.

— Слишком близки?

Она пожала плечами.

— Он не мог с этим справиться.

Не торопись, — сказал себе Букер, преисполняясь самоотвращения.

— Конечно, не мог, — мягко произнес он. — А вы не говорили с кем-нибудь, кто мог бы помочь? Не искали совета?

— Он был не из тех людей, с кем можно было поговорить о чем-то подобном.

— Поэтому она решила покончить с проблемой с помощью бегства? С Билли? А отец вернул ее назад?

— Я молилась, чтоб она достигла Калифорнии. О Билли я особо не задумывалась, но за это я молилась.

— И что случилось после того, как она вернулась, миссис Уолден?

Он задал вопрос мягко, и немедленно осознал, что это была ошибка. Рой Кон, например, выкрикнул бы его, тщательно рассчитав момент, когда из свидетеля можно выжать правду, но Букер этого сделать не сумел.

Она взглянула прямо ему в глаза. Ее голос снова был тверд.