Роковая женщина - Майкл Корда (1998)

— Глупец, — сказала миссис Баннермэн более резко, чем обычно, затем снова умолкла.

— Вы знаете, что в нем?

— Понятия не имею, — фыркнула миссис Баннермэн и снова перешла в наступление. — Все, что я знаю — вы стараетесь уничтожить нашу семью. Если вы намерены шантажировать меня данным документом, предупреждаю: не стоит и пытаться.

— Я совсем не собираюсь шантажировать или уничтожать вашу семью. Это Роберт пытается шантажировать меня, вот в чем дело! Он посылал Букера в Иллинойс, чтобы пригрозить моей матери.

— Вашей матери? — воскликнула миссис Баннермэн, точно удивилась, что у Алексы она есть. — Я предупреждала Роберта, чтобы он держался от этого подальше. Вы с кем-нибудь обсуждали этот документ?

— Нет. — Алекса помолчала. И добавила: — Еще нет.

— Возможно, вы более разумны, чем я считала. — Пауза. — Вам лучше сразу приехать сюда.

— Что ж, если это удобно…

— Это не вопрос удобства. Если вы приедете, это будет совсем не удобно, поскольку я ожидаю сюда всю семью, но это необходимо. Я жду вас сегодня вечером, не позднее шести. Разумеется, вы останетесь ночевать. После обеда будет слишком поздно возвращаться в город. — По тону миссис Баннермэн было ясно, что это приказ. — Не думайте, будто это значит, что я принимаю ваши претензии, — добавила она. — Просто я делаю то, что считаю лучшим в интересах семьи.

— Так же, как я.

— Мне трудно в это поверить, — мрачно сказала миссис Баннермэн, и повесила трубку.

— Надеюсь, эти покои удовлетворят вас, мэм, — сказал пожилой дворецкий-англичанин. — Здесь останавливался герцог Бедфордский, нынешний, конечно, не его отец. И полковник и миссис Линдберг, хотя это было до меня. — Он слегка повел головой в сторону фотографии в серебряной рамке, где молодой Одинокий Орел[47] и его жена стояли с робким видом на лужайке в Кайаве между Элинор Баннермэн и ее мужем. Рядом с Патнэмом Баннермэном стоял маленький мальчик, который, как догадалась Алекса, был Артуром. К своему разочарованию, она не разглядела никакого сходства между мужчиной, за которым была замужем, и улыбающимся ребенком в старомодных штанах до колен и длинных носках.

Горничная, которая прибыла сразу после того, как дворецкий поспешил ретироваться, тоже называла ее «мэм» и выражала надежду, что она довольна комнатами. Алекса подтвердила это — в конце концов, они были достаточно хороши для миссис Линдберг и герцога Бедфордского, к совершила краткую экскурсию: небольшая столовая с видом на огромную лужайку, за которой сквозь оголенные ранней зимой деревья просвечивала река Гудзон, спальня с необъятной кроватью, из тех, на которых рождаются, рожают и умирают, ванная, удобная, но без особой роскоши, из чего явствовало, что Баннермэны и их гости не принадлежат к людям, проводящим здесь больше времени, чем необходимо.

— Обед будет в восемь, — сказала горничная, глядя в пол. — Коктейли подадут в нижней гостиной в семь. Я нужна, чтобы помочь вам одеться?

— Одеться?

— О, это не формальный обед, мэм. Старая миссис… я имею в виду миссис Баннермэн, всегда надевает к обеду длинное платье, но черные галстуки для джентльменов не обязательны.

— Думаю, что смогу справиться сама.

— Если вам понадобится помощь, просто позвоните. Звонок возле постели. Или если вы захотите принять ванну или еще чего-нибудь… Меня зовут Люсиль, мэм, и я приставлена к вам. Не желаете ли чаю? Сейчас подходящее время дня.

Алекса глянула в окно, где под сумрачным небом быстро угасал свет. Несмотря на то, что на лужайке было достаточно места для нескольких футбольных полей, на ней не было видно ни одного палого листа. Алекса попыталась догадаться, какое количество садовников здесь необходимо, чтобы чистить аккуратные гравиевые дорожки, приводить в порядок необъятные лужайки, подметать бесконечные гранитные террасы и мраморные лестницы, подстригать мили зеленых изгородей…