Театр любви - Наталья Калинина (1996)

Лерка устроилась в библиотеку, сняла большую светлую комнату с террасой в старой части поселка. Возле нее всегда крутилась веселая бесшабашная молодежь. Она устраивала вечера с танцами и чаепитиями за полночь, организовала кружок французского языка. На новогоднем вечере выступила с местным самодеятельным ансамблем и имела огромный успех. В нее были влюблены все мужчины поселка.

Саша редко появлялся на людях. У Стрижевской в гостях он был всего несколько раз. На новогодний вечер не пришел.

Лерка сникла. Теперь она появлялась на работе без косметики и с неухоженной головой. Потом она заболела вирусным гриппом и попала в больницу.

Саша навещал ее почти каждый день, но оставался в палате не больше получаса. Под женский праздник Стрижевская выписалась. Валентина видела ее с Сашей из окна парикмахерской. Глаза Лерки сияли от счастья.

Их не было несколько дней. Валентина искала их даже в тайге. Потом они появились в кафе в окружении молодежи из компании Стрижевской.

Теперь Саша не приходил в кафе один, а только с приятелями, с которыми выпивал. Стрижевская почти всегда была рядом с ним. Она выглядела веселой, но как-то на виду у всех устроила Саше сцену, приревновав к молоденькой киоскерше, оставлявшей ему «Музыкальную жизнь».

Потом — дело было в апреле — пришло письмо от Кириллиной. Стрижевская вытащила его из кармана Сашиного пиджака, который он повесил на спинку стула в кафе. Хозяйка квартиры рассказывала, что они скандалили всю ночь. Утром их снова видели вместе…

В тот же день Саша попал в больницу.

Валентина сумела проникнуть в морг и долго разглядывала труп Стрижевской. Она сказала, что мертвая Стрижевская была еще красивей, чем живая.

— Спасибо, — сказала я Валентине и поспешила на улицу.

Она догнала меня возле автобусной остановки.

— Он никудышный мужик. Дерьмо в постели, — сообщила она, приноравливаясь к моему шагу.

Я не удостоила ее ответом.

— Я не дам вам жизни. Я прокляну вас. Если бы не я, Сашки уже бы не было в живых.

— Уйди.

— Я знаю твой адрес. Я подожгу твою квартиру. Я…

Она вдруг замолчала. Я обратила внимание, что у нее дрожат руки.

— Успокойся. Я не собираюсь привязывать его к себе силой. Я не ты, ясно?

Я видела из окна автобуса, как Валентина понуро плелась к своей парикмахерской.

Я испытывала чувство вины перед Стасом. Мне казалось, Эмили была бы сейчас жива, если бы я не приехала к ним прошлым вечером.

В столовой пили чай две старухи. Лицо одной из них показалось мне знакомым. Увидев меня, она встала из-за стола и вышла в сени.

Похоже, родственники уже знали, кому Эмили завещала дом и все остальное.

Стас схватил меня за локоть и потащил в ту комнату, где я спала в прошлую ночь.

— Где ты была? Я волновался за тебя. Ты его видела?

Я покачала головой.

— Наступит время, и те, кто когда-то потерял друг друга, снова обретут… — пробормотал Стас и смущенно отвернулся.

— Думаю, ты сам не веришь в эту галиматью.

Я подавила вздох.

— Он не придет сегодня. И завтра тоже… Но наступит время…

— Заткнись, пожалуйста. Или расскажи про своих земноводных.

— Я в них разочарован. Как выяснилось, крокодилы тоже поддаются дрессировке. Дело в том, что у них быстро вырабатываются условные…

— Стас, любовь тоже условный рефлекс? — серьезно спросила я.

— Безусловный. Это то, что есть в крови каждой отдельно взятой особи. Правильней это назвать стремлением к продолжению рода.

— Почему же тогда мы с тобой не последовали ему?

Он пожал плечами и отвернулся.

— Ты вспоминаешь когда-нибудь свою Ленку? — спросила я, когда мы пили на кухне кофе.

— Она часто приходит в зоопарк. Она просила, чтобы я нашел ей там работу.

— Заливаешь.

— Тогда зачем задавать глупые вопросы?

— Но я думала…