Год тумана - Мишель Ричмонд (2009)

— Абсолютно уверен. День был холодный, на пляже почти никого. Я бродил по песку, ждал, пока распогодится, и тут ко мне подошел этот мужик. Спросил, есть ли удобные места южнее. Сразу заметил, какая у него здоровенная доска — двенадцать футов, а потом увидел лягушку. Глазам своим не поверил — фирменный знак Розботтома! Доска из натуральной бальзы, невероятной красоты.

— Какого цвета?

— Красная.

— Парень, а ты уверен? Точно не подделка? — спрашивает Дэррин.

— Я сначала тоже засомневался. — Грег смотрит на меня. — В мире существует всего штук тридцать таких досок, и потому не так-то много шансов увидеть одну из них. Но на ней вдобавок красовалась личная подпись Розботтома. С маленькой «р» и завитушкой на «м». Шикарная штука.

— Как выглядел этот человек?

— Светловолосый, лет тридцати. Может быть, сорока. Не знаю.

Поворачиваюсь к Тине:

— Ты показывала им рисунки?

Кивает — показывала.

— Может, и он, — говорит Грег, — но, честное слово, не уверен. Люди, знаете ли, приходят и уходят. Всех местных знаю, а остальные со временем как-то сливаются…

— Не спросили у него, откуда он?

Серфингист замолкает и задумывается, теребя браслет.

— Нет. Но блондин сказал, что собирается махнуть к друзьям в Тико.

— Куда?

— В Коста-Рику, — объясняет Гуфи.

— Ну да, — добавляет Грег. — Сказал, будто хочет опробовать доску старины Розботтома на Золотом берегу.

— Так называют Коста-Рику из-за желтого песка, — объясняет Тина.

Вспоминаю наклейку на бампере и букву «Т». Одно не пойму — память или воображение услужливо восстановили все слово целиком: «Тико»?

— Что-нибудь еще сказал? — не сдаюсь. — Может быть, обмолвился о семье?

— Нет. Самый обычный парень, ничего особенного.

— Не уточнил, куда именно едет?

— Все, что знаю, сестренка.

Дэррин постукивает костяшками пальцев по своему лубку.

— Полагаю, ваш блондин где-нибудь на Сентрал-Пасифик. Там самые удобные места для катания на длинных досках. Три года назад я целое лето прожил в Плайя-Эрмоса. В тех краях всегда полно серфингистов-американцев.

— Точно, — отзывается Грег. — Если Господь Бог пошлет мне доску Розботтома, сдохну, но испытаю ее в Бока-Барранка. Или в Тамариндо. Эрмоса — отличное место, самое сердце Сентрал-Пасифик. Если остановишься там, всегда будешь в гуще событий. — Складывает руки на груди и говорит: — Удачи.

— Спасибо.

— Да ради Бога. — Грег перехватывает мой взгляд, направленный на браслет. — И вообще, первым серфингистом был Иисус Христос. Говорят, он ходил по воде. Я все же думаю, что не ходил, а катался по волнам на доске.

Смеюсь, искренне смеюсь, преисполнившись надежды, и словно от переизбытка кислорода начинает кружиться голова. Впервые за долгое время я вижу свет впереди. Может быть, это тупик. А может быть, нет.

— Пообедаем вместе? — спрашивает Тина.

— Извини, не сегодня. Пойду собирать вещи.

— Я неплохо потрудилась, а?

— Ты просто молодец. В следующий раз «спецпредложение номер два» за мой счет.

Направляясь домой, начинаю подпевать радио. Наконец-то обозначилась цель: Коста-Рика. Я сдвинулась с мертвой точки. Не нужно больше сидеть и ждать. Хватит безуспешно обыскивать одни и те же улицы. Может быть, я иду не в том направлении, но все-таки есть шанс докопаться до истины.