Женщина нашего времени - Рози Томас (1993)

Они могли бы рассмеяться, как они сделали бы это раньше, но сейчас они не рассмеялись. Харриет задумалась, пытаясь вспомнить, когда и как открылась перед ними эта бездна.

— Есть что-нибудь, что я могла бы сделать? — прошептала она.

— Ты можешь поставить обед на плиту. Он в холодильнике. Блюдо, накрытое фольгой.

Это было все. Харриет сделала то, что ей сказали.

После этого их разговор пошел по кругу, и они обе притворялись, что все нормально. Они обсудили, что сказал доктор Джейн, отпуск по беременности, который она собиралась получить, дела «Пикокс» и планы Харриет, а также другие обычные вещи, составлявшие сущность их дружбы. Они немного посмеялись, были очень осторожны по отношению друг к другу и старались избегать опасных тем.

Разговор был вежливым, а кухня казалась холодной. Было еще довольно рано, когда Харриет сказала, что она должна уходить. Джейн проводила ее до парадной двери, как она обычно делала.

— Будем поддерживать связь, — сухо проговорила она.

Лампа на крыльце светила вниз на Харриет, выхватывая ее, как прожектором, на фоне темной улицы. Харриет снова поразилась своему несоответствию всему окружающему, и это усилило все впечатления от сегодняшнего вечера.

— Я позвоню тебе после уик-энда, — пообещала Харриет, — отдохни. Ты почувствуешь себя лучше.

«Было бы очень хорошо, — подумала Джейн, запирая двери, — если бы все было так просто, как это кажется Харриет». Если бы отдых что-нибудь решал, если бы реальная жизнь сводилась только к правильному выбору жилого помещения и нужному телефонному звонку в нужный момент вместо того, чтобы быть грязной, мрачной и сложной от наших собственных недостойных интересов».

Харриет ехала назад в Хэмпстед. Она была расстроена осложнениями в их дружбе, но верила, что это были только временные неприятности. И она была убеждена, что Джейн сама успешно выйдет из этого положения. Сегодня она была в некотором замешательстве, но она всегда была сильной. Она примет необходимые решения и будет действовать в соответствии с ними. У нее будут свой ребенок и своя жизнь. Она достойна выиграть обе гонки.

В автоответчике Харриет ожидали два звонка от Робина. Было без десяти одиннадцать, и она решила, что не будет отвечать на звонки сегодня вечером. Было поздно, и она не знала, что сказать ему. Она включила автоответчик и пошла спать, думая о Каспаре и Брайтоне.

В воскресенье вечером Кэт и Кен были дома на Сандерленд-авеню. С тех пор, как Лиза покинула дом, заведенный в доме порядок превратился в неизменный ритуал. В воскресенье вечером у них был холодный ужин, остаток дневного ростбифа, который любил Кен. Ему нравилось проводить вечера за газетами, внимательно рассматривая их спортивные страницы и покачивая головой над результатами игр. Вечерами в будние дни он часто удалялся в свой маленький кабинет поработать с деловыми бумагами, но в воскресенье, как он обычно подчеркивал, был день его отдыха.

Кэт, как правило, сидела напротив него в кресле, читая свою книгу. Сегодня вечером это был П.Д. Джеймс, которого она очень любила. Стоял тихий, сырой день. Они ели, сидя за белым, отделанным металлом столом во внутреннем дворике. Затем Кэт собрала посуду и запустила посудомоечную машину. Было приятно войти в прохладную гостиную, включить свет и взять свою книгу с гарнитурного столика возле своего стула.

Единственными звуками в комнате были шуршание газеты Кена и едва слышное жужжание посудомоечной машины на кухне.

Кэт уже собралась спросить: «Не хочешь ли чашки чая, дорогой?» — зная, что Кен ответит: «Посиди, я сам поставлю чайник», — как послышался какой-то звук у парадной двери. Сначала она услышала шаги, а потом и стук в дверь. Шаги были медленными и шаркающими.

Книга, которую она читала, вызывала в ней сильные чувства, вплоть до мурашек на коже. Кэт подняла голову, однако человек был уже возле двери, вне видимости через широкий эркер, выходящий на дорогу.