Женщина нашего времени - Рози Томас (1993)

— Это не имеет значения. Не имеет значения, что наш пузырь не проживет долго, если уж мы решили выдворить Боттрилла. После этого у вас будет время разработать планы как следует, даже если вы не верите в мою «Утопию».

Дэвид собрался было прервать ее, но она подняла руку, чтобы остановить его.

— Разве вы не понимаете, что это задачка по маркетингу? Я могу купить или продать Бердвудский проект. Я могу дополнительно к существующей купить новую деревню. Я могу продать себя, и я могу купить вас.

Дэвид повторил:

— Мыльный пузырь.

Через минуту он встал и подошел к окну, чтобы взглянуть на работу, которая проводилась снаружи.

— Давайте пойдем и взглянем на работу, — сказал он немного спустя.

Харриет еле сдерживала свое нетерпение.

— С удовольствием, — сказала она ему.

Он вынул пару высоких сапог из-за письменного стола и подал их ей. Харриет надела сапоги и пробиралась по грязи вслед за ним при свете солнца.

Два коротких ряда маленьких новых домов выросли среди похожих старых улиц. Видавшие виды старые кирпичи употреблялись для отделки фасада, и, казалось, что незаконченные дома уже принадлежали к окружающей их викторианской среде. Около каждого дома, перед ним и позади него, были маленькие садики. Они были более уединенными, чем дома в обычном ряду, так как линия домов была ступенчатой.

Харриет увидела, что несмотря на небольшие масштабы строительства, достижением архитектора было создание ощущения интимности и не возникало впечатления тесноты.

— Плотность здесь — четырнадцать на акр, — сообщил Дэвид. — Довольно высокая, даже по городским стандартам.

Когда он говорил, что-то в выражении его лица подсказало Харриет, что он считает нелепым и смешным то, что он ходит с ней по строительному участку и говорит о плотности населения. У нее возникло побуждение сказать ему в ответ что-нибудь, не относящееся к делу, но она прогнала эту мысль.

— Мы работаем в ассоциации с общественным жилищным фондом, — спокойно продолжал он. — У нас имеется определенное время, которым мы можем распоряжаться, но есть и определенные ограничения.

— Все это выглядит весьма привлекательно, — сказала Харриет самым, что ни есть, деловым тоном.

Мимоходом они заглянули в открытый дверной проем. Дверная коробка была на месте, но парадной двери пока еще не было. Лестница, сделанная из нового светлого дерева, замусоренная плоскими витками древесной стружки, уходила наверх прямо перед ними. Дэвид жестом показал направо, и они вошли в гостиную. Стены были свежеоштукатурены, а оконные переплеты были подготовлены для стекольщика.

Харриет мельком увидела, как он работает в доме рядом. Она вдыхала запахи сырой штукатурки, опилок, замазки и кирпичной пыли. Она получила удовлетворение, когда ощутила, что из груды плит и свалки сырья возникают маленькие крепкие домики.

Когда она оглядывала эту светлую комнату, рассеянно положив пальцы на холодную штукатурку, ей стало ясно, что этот дом напоминает ей дом Джейн.

Этот дом был отделен от другого сотней лет, но он был построен с той же простой, неприкрашенной логикой. И именно в гостиной Джейн она танцевала с Дэвидом много лет тому назад, в самом начале «Мейзу».

Харриет подумала о разноцветных шариках, катящихся и гремящих, и снова вспомнила, что она утратила.

Тогда она боялась того, к чему могли бы привести поцелуи Дэвида Хоукинза, если бы она ему позволила, в присутствии полицейских и добропорядочных учителей. Теперь же она оказалась здесь в поисках совсем других вещей. Дэвид стоял, засунув руки в карманы своих испачканных краской джинсов. До нее вдруг дошло, что он потрясающе привлекателен. Она почувствовала, как кровь прилила к ее лицу, и разозлилась из-за своей чувствительности.

— Когда дома будут готовы к заселению?

— Вот эти первые дома — через два месяца. Остальные — после них, когда придет время.

— Я на минутку загляну наверх, ладно?