И всё равно люби - Кэрри Браун (2016)

– Ты прости ее, – сказал Питер. – Она не была… Она не плохой человек.

– Она ненавидела меня тогда, – ответила Рут.

– Она не ненавидела тебя, нет. Но я знаю, что именно так оно и казалось. Она просто… Не знаю, как это назвать. Всего боится.

– Понимаю, – кивнула Рут. – Я понимаю, о чем ты говоришь. Думаю, я сразу это почувствовала, с первой минуты. Только я не знала, что это такое, не знала, что она больна.

– Когда-нибудь мы простим ее, – сказал Питер.

Рут повернула к нему голову.

– Я постараюсь. Постараюсь простить ее.

– И я, – отозвался Питер.

Но позже Рут все-таки думала, до чего же правильно они поступили, решив подождать и ничего не сообщать его родителям до конца учебного года, – вышло так, что мать Питера умерла, так и не узнав, что они с Питером снова обрели друг друга и намерены пожениться. Вскрытие показало, что смерть наступила в результате дисфункции желудочка – как доктор Ван Дузен сказал Питеру, этот порок сердца был у нее всегда, но почему-то ни одна диагностика его не выявила. Электрошоковая терапия вызвала аритмию, после которой сердце миссис Ван Дузен уже не оправилось.

Когда Питер наконец привез Рут домой, чтобы сообщить новости, доктор Ван Дузен – ужасно худой и несчастный – обнял ее.

– Я рад, Рут, – проговорил он. – Я так рад.

Питера зачислили в Йель, в аспирантуру, и они с Рут сразу же перебрались в Нью-Хейвен. В знак их помолвки Питер подарил ей кольцо. Они решили пожениться следующей весной, это будет 1958 год.

– Неужели ты не хочешь прямо сейчас побежать и пожениться? – спросил ее Питер.

– Я хочу сделать так, как делают все нормальные люди, – ответила Рут. – Хочу, чтобы сначала мы были помолвлены и чтобы все вокруг поздравляли меня.

Как-то раз ветреным дождливым субботним днем за несколько недель до свадьбы Рут, как обычно, приехала на работу – в офис к доктору Веннинг. К тому времени она работала у нее уже несколько месяцев. И уже рассказала ей историю своей жизни. Было что-то такое в докторе Веннинг – быть может, та трагедия, которую пережила она сама, – что не позволяло рассказать ей сахарную сказку о прекрасных ботаниках, погибших такими молодыми в автокатастрофе.

Рут ни минуты не колебалась и рассказала ей все как есть.

В ту субботу Рут зашла в офис через парадную дверь, быстро стянула плащ и насквозь промокшие ботинки. Плащ пристроила на вешалку и подошла к двери в кабинет доктора Веннинг.

Веннинг сидела за столом и, услышав шаги, подняла голову.

– Подходящая сегодня погода для уточек, а? – приветствовала она ее. – Я думала, ты не придешь сегодня.

Напротив ее стола в кресле стояла невероятных размеров очень дорогая с виду коробка, перевязанная широкой шелковой зеленой лентой.

Рут вытаращилась на нее.

– Да, да, – довольно кивнула Веннинг, проследив за взглядом Рут и сняв очки. – Это для тебя. Для кого ж еще?

Она снова надела очки и смешно поводила глазами, строя рожицы, будто выискивая спрятавшиеся по углам тени.

– Ну же, не робей, открывай! – подтолкнула она Рут.

Рут очень хотелось свадебное платье, но она призналась Веннинг, что, с учетом определенных обстоятельств, традиционный свадебный наряд – вышивка жемчугом, алансонские кружева и каскады оборок – будет неуместен. Она просто будет чувствовать себя глупо в таком наряде, сказала она.

– Потому что я… Ну, не вполне невинна.

Доктор Веннинг незначаще махнула рукой.

– Ну, донна-мадонна-примадонна… Какая разница? Думаешь, все эти девушки в белом – такие невинные девственницы?

Рут открыла коробку – слои, слои, слои тончайшей голубой оберточной бумаги. Осторожно, один за другим, она потянула слои бумаги. Под ними тихо лежал, будто улыбаясь ей, жемчужно-серый костюм и в тон ему шляпка-таблетка с вуалью мушками. Ткань переливалась, словно на ней играло солнце.

Рут достала жакет и приложила к себе. Прекрасен, он совершенно прекрасен.