Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

Это был неоспоримый факт — в доме их было трое, и угадать, в какой последовательности они станут уходить, было невозможно. В любой день Аврора могла погибнуть в аварии на скоростной магистрали. Его собственный мотор тоже мог остановиться в любое время. И вот теперь он подумал, что и Рози может в любое время не удержаться по эту сторону линии между жизнью и смертью. Она сейчас как раз и выглядела так, словно вот-вот потеряет равновесие. Вот хотя бы сейчас, когда она мешала домино.

— Тебе нездоровится? — переспросил он. Ему вдруг пришло в голову, что, если Рози умрет, ему придется остаться с Авророй один на один. Все эти годы Рози была буфером между ними, и если она вдруг рухнет замертво, то им с Авророй будет очень сложно жить. Да, невеселая мысль.

В свои не самые лучшие дни с Авророй он всегда мог пойти и сыграть с Рози в карты или посидеть с ней перед телевизором, если она не была расположена играть в карты.

— Мне так хочется, чтобы Мелли вернулась, — сменила тему Рози. — Я понимаю, что ей нужно уехать и жить своей жизнью, но я так соскучилась по ней! Мне ужасно хочется, чтобы она вернулась домой. Я так скучаю, что во рту делается горько.

— А не потому, что тебе нездоровится? — продолжал беспокоиться генерал.

— Да нет, ничего такого, если вы только не имеете в виду, что мне тошно от всего, что я видела в этой жизни уже миллионы раз, — сказала Рози. — Нужно, чтобы тут у нас был кто-нибудь помоложе нас, а то мы превратились в сборище старых эгоистов, которым и заняться-то нечем, кроме как цапаться друг с другом.

Она ужасно скучала по Мелли. Рози всегда полагала, что Мелли сильно зависела от нее и что одной из ее основных обязанностей в жизни было удерживать Мелли на плаву.

Теперь же, когда она задумалась об этом, оказалось, что все было как раз наоборот. Это она зависела от Мелли, и заботой Мелли было удерживать ее на плаву.

Кроме того, накануне один из ее внуков вывалился из окна третьего этажа и попал в больницу с проломленным черепом. Он выжил, трещина была не настолько серьезной, и никакого повреждения мозга или чего-нибудь в этом роде не было. Но переживать было о чем! Как будто ей и без этого мало было о чем переживать.

Но словно опровергая убеждение Рози, что с нее довольно, они с Авророй находились в одном из периодов, когда их взаимное раздражение достигло предела. Вообще-то она любила Аврору — ведь они знали друг друга уже сорок лет. Были, разумеется, и другие периоды, когда они прекрасно ладили, даже не задумываясь об этом. Бывали и периоды, когда она не любила Аврору, а ее тщеславие и эгоизм вкупе с вечным высокомерием становились буквально невыносимы.

Рози думала, что сейчас у них был именно такой период: она не только не любила Аврору, но едва выносила ее. Она даже слышать не хотела, как та распевает под душем свои оперные арии. Рози этого было довольно, чтобы схватить тесак для мяса, будто она собиралась угробить ее. Иногда она чувствовала, что могла бы угробить Аврору, когда та не представляла собой никакой угрозы, а просто сидела и смотрела по телевизору мыльные оперы, совершенно довольная собой.

— Беда Авроры в том, что она плохо переносит свою удачу, — сказала Рози генералу. — Она прекрасно держится, когда проигрывает, именно тогда ее нельзя не любить. Но стоит ей начать выигрывать, это уже другая история. Тогда никто, кроме собственной персоны, ее не интересует.

— Я думаю, ты права, — согласился генерал. — Я определенно ее больше не интересую.

Обдумав с минуту то, что сказала Рози, генерал решил, что ее теория представляется ему очень правильной. Аврора всегда была склонна к высокомерию, и любая ее удача могла многократно усилить эту тенденцию.

— Когда она выигрывает, чувствуешь себя словно на аудиенции у королевы, — прокомментировала Рози, пока они с генералом перебирали кости домино, решая, кому начать.

— Если не у императрицы, — поправил ее генерал.