Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

— Вы были в конфронтации с моей бабушкой, в конфронтации с моим отцом, — пояснила Мелани. — Удивительно, что они не пытаются даже запретить вам встречаться со мной.

— Да, но с твоей мамой мы в конфронтации никогда не были, — напомнила ей Пэтси. — Она приняла все меры к тому, чтобы никаких глупостей не было и никто не мешал бы мне видеться с тобой.

— Ой-ой-ой, — всхлипнула Мелани и взяла в руки еще одну салфетку. Думать о матери в такую минуту, когда море было такое серое и маленький ребенок погиб, было уж слишком.

17

— Аврора так долго теперь одевается, — сказал генерал, старательно выбирая выражения. Они с Рози играли в домино, и Рози, как всегда, углубилась в подсчеты очков.

Генералу было грустно сознавать, что все чаще и чаще, даже при самом тщательном подборе, у него изо рта вылетали не те слова. Бывали дни, когда все шло неплохо и он снова чувствовал себя добрым, старым генералом. Нет, не старым генералом, а просто самим собой. Он называл Рози Рози, а Аврору — Авророй, и ему удавалось, как любому другому, быть точным в выражениях и, конечно же, более точным, чем женщины, в этом доме. Разумеется, Аврора не принимала никаких заявлений на сей счет. Она не думала, что кто-то может выражаться точнее нее, но они-то с Рози знали, что точной она бывала не во всем — уж во всяком случае, не в отношении назначенных встреч и многого другого.

Особенно часто она теперь ошибалась в отношении времени возвращения домой. Раньше, что бы ни случилось, Аврора приезжала домой засветло, а теперь вдруг стало невозможно угадать, когда она вернется. Были вечера, когда он допоздна сидел, стараясь не уснуть, и надеялся, что Аврора скоро приедет и поговорит с ним, а то и возьмет его за руку. Правда, дождаться ее ему удавалось нечасто. Он обычно засыпал, но спал плохо. За двадцать с лишним лет их совместной жизни он привык, что прежде чем уснуть, они разговаривали, — иначе он спал плохо.

Часто бывало, что, ковыляя среди ночи в туалет, он вдруг начинал тревожиться и обнаруживал, что ее в постели нет. Иногда он, крадучись, пересекал веранду второго этажа и выглядывал оттуда в сторону гаража. Как раз над гаражом была маленькая комнатенка, в которой Аврора занималась этим своим смешным проектом увековечивания памяти. Там хранились все ее дневники и блокноты, настольные календари ее мужа Редьярда и книги для записей ее матери и бабушки. Насколько он знал, записи эти начались аж со дня прибытия парохода «Мэйфлауэр» в Америку. Что проку с того, что она сохранила все записи о свиданиях ее бабушки, ведь она пыталась увековечить память о своей жизни, а не о каждом дне жизни своей бабушки.

В отношении этой комнаты Аврора была ужасно щепетильна. Она величала ее «комнатой памяти» и никого туда не пускала, в том числе и Рози. Когда нужно было прибраться, она занималась этим сама, что было весьма необычным явлением. Она говорила, что не позволит Рози убирать там, потому что Рози становилась при этом такой аккуратной, что могла случайно выбросить какое-нибудь приглашение, концертную программку или что-нибудь еще, что могло оказаться полезным для восстановления в памяти Авроры какого-нибудь дня между 1936 и 1941 годом или в другое время, который мог иметь эпохальное значение.