Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

Она чувствовала себя ужасно — такое по дороге домой от Тедди с ней бывало часто. Она подумала, что вряд ли ей сейчас снова хватит сил, чтобы опять воспользоваться своими уловками и опять превозмочь раздражение Джерри. Но вместе с тем приехать домой и опять заниматься этими дрязгами с Рози и Гектором ей не хотелось.

Последней надеждой для нее в те минуты, когда она не хотела заставлять Джерри Брукнера еще раз сексуально вознаградить себя, был бар «Поросенок». Это было ее пристанище, куда в последнее время она стремилась все чаще. Там хотя бы всегда был замечательный мясной пирог.

— Я съем всего один кусочек, — пообещала она себе, разворачивая машину в направлении Вашингтон-авеню. — А ты, когда в следующий раз надумаешь перейти дорогу, все же пошевеливайся, — сказала она кошке, неторопливо шествовавшей перед машиной.

ЧАСТЬ 3

АВРОРИН ПРОЕКТ

1

— Уж чего-чего, а платьев у тебя хватает, — сказал Джерри, перекатываясь на бок. — Не думаю, чтобы видел тебя дважды в одном и том же. По этой части ты — что-то вроде Шехерезады.

Аврора расправила на бедрах платье, которое вызвало это его замечание — светлое персиковое платье, купленное в Париже лет десять назад.

— Тогда мне хотелось бы думать, что у нас будет тысяча и одна ночь, — сказала она, разглаживая платье на животе. Она была так влюблена в него, что не скрывала от него своих чувств, хотя и знала, что смущает его этим. Он бы чувствовал себя свободней, если бы она скрывала этак девять десятых своих чувств, и она это знала, но скрывать их не могла или, по крайней мере, отказывалась делать это. Это были ее чувства, она хотела их ощущать, но их не сдерживала, позволяла им переполнять всю себя. Не слишком-то ей верилось, что доведется еще когда-нибудь испытать, как эти чувства станут переполнять ее, поэтому у нее не было намерения заглушить в себе то, что она чувствовала. Правда, скорее всего, со временем такое поведение не принесет ей ничего, кроме печали.

Джерри ничего не ответил. В минуты после того, как страсть охватывала их до самозабвения, он, как никогда, остро чувствовал, что его жизнь была бы проще, если бы он послушался своих инстинктов и отправился бы в Элко. Наверняка в Элко были хорошенькие худенькие официанточки.

— У меня и правда есть несколько красивых платьев, — сказала Аврора. — В мое время красивое платье считалось обязательным атрибутом соблазнительницы — кстати сказать, я уверена, что никто так больше не считает. Да и мне сомнительно, чтобы у нас с тобой получилось что-то вроде тысячи и одной ночи, если только не за счет хорошо подобранных платьев.

Они лежали у него в постели в сумерках, не зажигая света — солнце уже село, но во дворе все еще щебетали птицы. Их встречи происходили в блистающие бриллиантами росы утренние часы или золотые от солнца дневные часы, и это был роман платьев и сумерек. Аврора управлялась со всем этим именно таким образом, не сомневаясь в своей правоте, но с великолепным тактом.

Как раз, когда Джерри становилось невесело, он обижался на нее, говоря себе, что пора собраться с духом и не позволять ей проделать это с ним еще раз. Но она снова появлялась у него, и все равно, словно так оно и должно было произойти, это снова происходило. Она привозила с собой бутылку хорошего вина или термос морса «маргаритас», который сама готовила. Он любил хорошее вино и морс, и это помогало ему избавиться от мыслей о дневных заботах — всех этих посетителях, чьи горести были бесконечны, а страдания неизлечимы. От вина ему становилось неясно приятно, а морс приятно пьянил: Аврора появлялась перед ним в своем очередном платье и легонько кусала его в шею или еще куда-нибудь. Даже если он был в ужасном напряжении и собирался с силами, чтобы не позволить ей застать себя врасплох, она мгновенно придумывала какой-нибудь обходной маневр и, ошеломив его, брала крепость, несмотря на оказываемое ей сопротивление.