Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

В такие минуты ей удавалось каким-то образом стереть разницу в возрасте и сделать это с непреодолимым обаянием. Она могла быть деликатной или дерзкой, иногда позволяла ему выпить больше обычного, и всегда шаг за шагом она преодолевала его сопротивление. Она умела сделать так, что он забывал о ее полноте. Она была не такой, как стройненькие, подтянутые, помешанные на спорте девчонки, с которыми он привык иметь дело. Стройненькие и подтянутые себя ничем подобным не утруждали. Они считали, что он пойдет на все, даже сломает себе шею, чтобы только затащить их в постель, а если этого не происходило, то мчались прочь на максимальной для спортивной ходьбы скорости, чтобы предоставить кому-нибудь другому заняться этим. Хотя это именно у них были фигуры, которые так ему нравились, а Аврора была совсем не такой, но снова и снова в постели с ним оказывалась как раз она.

Раз уж он снова уступил ей, Джерри чувствовал себя немного раздосадованным, но вместе с тем и немного польщенным. Никто никогда не старался добиться его, вкладывая в это столько изобретательности, столько такта и столько сноровки. Аврора никогда не повторялась — по крайней мере, пока еще он такого не наблюдал. Она уделяла большое внимание прелюдии, она привозила ему что-нибудь вкусненькое, дарила книги или пластинки, которые ему хотелось бы иметь. Звонила ему она не слишком часто, никогда не досаждала своими появлениями в рабочие часы и не навещала его слишком уж часто. Она реагировала на все, что он собирался сделать, и часто сама хотела предпринять что-нибудь эротическое, что могло удивить его.

Странно было думать об этой пожилой женщине, как о своей любовнице, но слово «подруга» тоже никак не вязалось с ее возрастом. Он толком не знал, каким словом назвать ее, но пришлось признать, что если, в сущности, она была его любовницей, что она была очень близка к тому, чтобы быть идеальной любовницей. Иногда он вдруг понимал, что любит Аврору, очень любит. Никогда прежде он не чувствовал себя столь сильно разбуженным эмоционально.

Но никуда ведь было не деться от того факта, что он спал с женщиной, которую искренне любил, но с которой ему не слишком-то хотелось делить постель. Иногда он чуть не дни проводил, репетируя, как он скажет Авроре, что больше не хочет спать с ней, но на самом деле никогда до этого не доходило. Проходило полчаса репетиций, еще звучали те фразы, что помогли бы ему избавиться от нее, но она появлялась у него и заставляла позабыть о подобных намерениях. Бывали минуты, когда он чувствовал, что любит ее, любит всем сердцем. Несколько раз это чувство охватывало его с такой силой, что он без обиняков объявлял ей об этом. Аврора обычно не относилась к таким заявлениям серьезно. Она принимала их настолько легко, что это даже обижало его.

— Я ведь такое не часто говорю, — проворчал он. — Я не скажу первой встречной женщине, что люблю ее. Разве тебе это безразлично?

Они целовались, стоя у кровати, но тут вдруг Аврора отступила на шаг назад. Она, казалось, сделалась недоступной и не такой влюбленной в него, как еще минуту назад.

— Такое лестно услышать, — сказала она.

— Ты так полагаешь? — спросил Джерри, сбитый с толку. — Тебе не хочется, чтобы я тебя любил?

— Ну почему же, конечно, хочется, — сказала Аврора с улыбкой, но прохладно.

У Джерри комок подступил к горлу. У него возникло какое-то непонятное чувство, но при этом он ощутил, что это чувство ему уже знакомо. Именно для того, чтобы избежать подобных сцен и подобных минут, он и не расставался с ней. Он опасался, что у них с Авророй могло выйти что-нибудь в том же роде, что и с другими его женщинами, и именно поэтому он и старался избавиться от нее. Теперь земля между ними стала пропастью, и пропасть становилась все шире и глубже, все только потому, что он снова понял, что любит эту дьявольскую женщину, о чем он ей и сказал.