Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

Когда во второй раз накануне Рождества Уилбур обнаружил, что у него нет денег на щедрые подарки своей бывшей жене и троим детям, которых те от него ждали, он зашел в банк в Мэнсфилде в Техасе и попытался ограбить его. Вмешался охранник банка, и Уилбур застрелил его из револьвера 44-го калибра, который был одним из экспонатов его роскошной коллекции. Он вышел из банка и сел в машину, которую оставил на стоянке перед банком, и до приезда полиции сидел в наушниках, слушая один из концертов Гайдна. Охранник скончался, и Уилбуру дали срок от двадцати лет до пожизненного.

— Ненавижу Рождество, — сказал он Томми. — Это постоянное давление, чтобы ты показывал всем, как ты счастлив, хотя какое там счастье! Не будь этого Рождества, я бы сейчас был на свободе.

— А тебе не жалко охранника, которого ты убил? — спросил Томми. В последнее время его интересовала тема раскаяния, которой в немалой степени были озабочены и тюремные врачи-психиатры. В той жизни, которой они жили, раскаяние было качеством, отделявшим добро от зла. Какой-нибудь маньяк мог в лоскуты изрезать человека, но если после этого ему становилось невмоготу оставаться наедине с самим собой, по их мнению, это был «парень о’кей».

Уилбур же даже удивился, когда Томми спросил его, не мучает ли его совесть за то, что он убил охранника.

— Я и знать его не знал, — сказал Уилбур. — По правде говоря, я его как-то и не заметил. Наверно, я убил его, но это как-то не осело у меня в голове.

Казалось, единственное, о чем сожалел Уилбур, было то, что попытка ограбления не удалась и, следовательно, его бывшей жене и троим детям не досталось дорогих рождественских подарков. На его взгляд, самым печальным во всей этой истории было то, что ему не удалось подарить им что-нибудь роскошное. А убитый охранник — это всего-навсего эпизод, который, кажется, у него в памяти не отложился.

Джои, предыдущий сосед Томми, хотя ничем иным, кроме секса, не интересовался, время от времени заходился в истерике из-за того, что убил своего брата и его лучшего друга. Из этого Томми заключил, что Джои могли через годик-другой освободить под надзор полиции. Если бы условно освободили Уилбура, то лишь за то, что он белый, или же если его родственникам удалось бы дать взятку кому-нибудь в комитете по условному освобождению, или же если он до смерти надоест всем в тюрьме. Многих заключенных вышвыривали из тюрьмы, когда те вконец измучивали тюремных докторов или персонал, а то разом и тех и других.

— Уилбур слишком зациклился на себе самом, и хорошего соседа из него не получится, — сказал Томми, когда Тедди в очередной раз приезжал проведать его. С тех пор как бабушка перестала навещать его, приезжал Тедди, верный брат, что было лучше. Тедди не досаждал ему трепом о том, что ему следует исправиться. Тедди знал лучше всех, каким был его брат на самом деле, и у него не было желания исправлять его.

— Ага, хотя почти все считают, что это ты довольно замкнутый, — сказал Тедди.

Томми улыбнулся. Ему нравился брат, и он даже вроде бы начинал поджидать его следующих посещений.

— Почти все люди глупы, — сказал Томми. — Я себя совершенно не интересую. Я даже не уверен, что у меня есть собственное «я». В том смысле, как это обычно понимают.

— Что значит «обычный смысл»? — спросил Тедди. — Возможно, у меня тоже нет этого «я» в обычном смысле?

— Да, конечно же, есть, — запротестовал Томми. — Тебе ведь нужно в жизни многое из того, на что мне плевать.

— Я уверен, что мы с тобой любим разные вещи, кроме бейсбола, — согласился Тедди. Прежде чем они заговорили о собственном «я», они рассуждали о том, что команда «Кабз» вряд ли сможет чего-то добиться.

— Но я не понимаю, почему это означает, что у тебя меньше собственного «я», чем у меня?

— У меня, можно сказать, нет собственного «я», — сказал Томми со своей обычной, едва заметной презрительной улыбкой.