Босиком - Элин Хильдебранд (2008)

— Я, конечно же, заметил, что ты поздно вечером уходишь из дому и возвращаешься черт знает во сколько. Кажется, каждую ночь. И я понял, что у тебя есть какая-то девушка. Но эта… женщина. Старше тебя. Беременная от другого мужчины. Ты понимаешь, что делаешь, Джошуа?

Джош уставился на тонкую синюю линию на горизонте, которая на самом деле была прудом Миакомет. При других обстоятельствах он был бы ужасно смущен. Они с отцом никогда не обсуждали такие вопросы; они даже не говорили о сексе, когда Джош взрослел. Но сейчас, как ни странно, Джош был совершенно спокоен. Он все отрицал в разговоре с Диди, но не смог бы врать отцу. Возможно, ему даже приятно будет поговорить об этом.

— Сначала я думал, что понимаю, — сказал Джош. — Но сейчас уже не уверен в этом.

— У этой женщины есть муж?

— Они разошлись.

— Но ребенок…

— Да. Все очень сложно.

— Сколько ей лет?

— Тридцать один, — сказал Джош. — Хотя сколько ей лет — это совершенно не важно.

— Это необычно, — сказал Том Флинн. — И еще тот факт, что она беременна…

— Пап, я все понимаю. Но это просто случилось — я не знаю как, — и сейчас я уже ничего не могу изменить. Я ее люблю. — Произнеся эти слова, Джош удивился. Неужели он действительно любит Мелани? Возможно, да. Одну вещь он знал наверняка: он никогда не чувствовал себя настолько живым — счастливым, уверенным в себе, противоречивым, охваченным ощущениями, — как этим летом, с этими тремя женщинами. Может, любовь была не совсем правильным и подходящим для этого словом, но это единственное слово, которое он мог подобрать.

Джош подумал, что отец засмеется при этом заявлении, но выражение лица Тома Флинна не изменилось.

— Я не возражал, когда ты решил уволиться из аэропорта. Я подумал, что ты знаешь, что делаешь. Работать няней двух маленьких деток… Ты живой человек, и деньги предложили хорошие, и я знаю, что их мать больна и ты хотел внести свой вклад в ее выздоровление. — Здесь Том Флинн остановился и сделал еще один глубокой вдох. Эта речь была невероятно длинной для него. — Теперь мне интересно, не руководили ли тобой иные мотивы.

— Что ты имеешь в виду?

— Эти женщины…

— Ты имеешь в виду секс?

— Я имею в виду, почему тебя так привлекла работа у этих женщин? Возможно, дело было в сексе. Но они намного старше тебя, Джош. И я подумал — еще до того, как ко мне подошла Паталка, — что в Сконсете ты пытаешься найти мать.

— Господи, папа…

— Я последний человек, который верит Фрейду, — сказал Том Флинн. — Но я не слепец и не дурак. Ты потерял мать в юном возрасте. Я вел себя в этой ситуации так, как считал нужным, но, может быть, я ошибся. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Джош кивнул.

— Возможно, нам следовало говорить о твоей матери до посинения. Возможно, нам стоило перебирать все варианты и ломать голову над тем, почему она это сделала. Было ли это из-за чего-то, что я сказал или сделал, или из-за чего-то, что сказал или сделал ты, было ли это чертово сезонное расстройство психики или что-то еще. Что это было? Возможно, нам нужно было кричать об этом, вопить, обниматься, возможно, нам стоило крушить все вокруг. Возможно, это было бы более правильным поведением в такой ситуации, более здравым поведением. Но вместо этого мы шли вперед, шаг за шагом. Голова вверх, взгляд вперед. Есть уйма вещей, которые мы никогда не узнаем, никогда не поймем, и одна из них — почему твоя мать лишила себя жизни. — Том Флинн поднял руку (она дрожала) и положил ее Джошу на плечо. — Но одно я могу сказать тебе точно: твоя мама очень тебя любила.

— Я знаю.

— Ты не должен искать эту любовь где-то на стороне, Джош. Твоя мама любила тебя, и, где бы она сейчас ни была, она все равно тебя любит.