Вторая любовь - Джудит Гулд (1999)

Он испытывал насыщение. Если Осенней Луне и не хватало опыта, она наверстала это смирением. Три раза он пронзал ее своим нефритовым копьем, и три раза он наполнял ее лоно своим семенем.

Недавние забавы легко всплыли в его памяти.

«Я сделал верный выбор, — подумал Сонни, гладкие, жесткие плоскости его лица казались такими же безжалостными, как и блеск жестокости в его глазах. — Я сделал отличный выбор. Осенняя Луна делала такое, в чем мне отказала бы более искушенная девушка».

Потому что Сонни Фонга возбуждал совсем не секс. Его возбуждающим средством было развращение. Особенно, расправа с теми остатками невинности и иллюзий, которые могли сохраниться у Осенней Луны.

Именно этим он систематически и занимался.

И как легко ему это удалось! Фонгу и потребовалось-то всего несколько приказов… Он их прошептал почти с любовью, как будто это были слова ласки… И Сонни заставил ее унижаться, делая вещи отвратительные, омерзительные, которым и названия нет.

И Осенняя Луна повиновалась беспрекословно. Да она и не станет жаловаться, Сонни в этом уверен. После проявленной им щедрости, вопли об обидах только навлекут позор на нее и на все заведение мадам Чанг.

«Одно известно наверняка, — подумал Фонг. — Осенняя Луна никогда меня не забудет. Каждый раз, когда клиент посмотрит на нее, ее одолеют страх и отвращение. И все потому, что я этого добился».

Он улыбнулся самому себе. Ах, разврат. В разврате таился страх. И отвращение. И власть. Да, власть превыше всего.

«В следующий раз, когда мне захочется отпраздновать, — пообещал себе Фонг, — я позволю себе то удовольствие, каким наслаждаются только раз».

Да. Развратить девственницу-проститутку и внушить ей отвращение к сексу с самого первого раза. За это можно отдать любые деньги.

Лифт замедлил ход и остановился на его этаже. Двери открылись. Сонни вышел и направился по коридору к своей квартире.

Оказавшись у себя дома, он щелкнул выключателем на стене. По всей квартире зажглись маленькие конусы света. Китаец поставил чемодан и сумку у двери.

Распакует он их потом.

Ослабив узел галстука, Сонни прошел через обставленную дорогой мебелью, приятно просторную гостиную, мимо длинных, блестящих черных кожаных диванов, и подошел к стене, состоящей из одних окон, откуда открывался вид на миллион долларов.

Но завораживающая панорама Манхэттена не привлекла его. Сонни и думать забыл о городских огнях, направляясь к стоящему перед окнами письменному столу, где так спокойно гудел его компьютер.

Не садясь, Фонг щелкнул кнопкой монитора и одним пальцем простучал по клавишам свой пароль.

Первым делом он проверил электронную почту. Ничего заслуживающего внимания.

Потом он просмотрел факсы. Поступило два сообщения, также ничего интересного.

Потом Сонни отодвинул свое гладкое, из хрома и кожи рабочее кресло, сел и быстро напечатал послание для электронной почты:

«Приветствую вас, достопочтенный пятый кузен от двоюродного родственника…»

Он кратко сообщил об удаче своей миссии в Мексике. Когда Сонни закончил, то завершил письмо традиционной формулой прощания:

«Да пребудут с вами боги удачи. Ваш почтительный пятый кузен от двоюродного родственника».

Сонни Фонг превратил слова в кодовые знаки, вошел в Интернет и послал донесение в Гонконг обычным свернутым спиралью лабиринтом обходных путей.

37

Лимузин Глории Уинслоу двигался так мягко и бесшумно, словно скользил на воздушной подушке. И в самом деле, если бы молодая женщина не смотрела в окно, она едва ли бы заметила, что автомобиль ехал уже по внешнему склону Блэк Маунтин — выезду Хэйни-роуд.

«Нет, — подумала она, уголки ее губ недовольно поползли вниз. — Это натяжка. Если честно, то даже слишком большая натяжка».