Вторая любовь - Джудит Гулд (1999)

Сонни раздобыл бактерии сальмонеллы в Атланте и отправил на тот свет доктора Во Шена.

Фонг беспрепятственно преодолел посты на мексиканской границе. Пограничники с обеих сторон весело помахали ему рукой, пропуская «лексус» и его груз — термос с жидким азотом, в котором содержались микробы из Центра контроля над заболеваниями.

Всем было наплевать, что ввозится в Мексику. Интересовало только то, что вывозится.

Даже работать помощником на кухне в «Отеле и курорте Хейл» в Хуатуско оказалось весело, точно так же как и заразить сальмонеллой горшочки со свежеприготовленными креветками.

Сонни Фонг выбросил взятую напрокат одежду поваренка и термос-холодильник на долгом обратном пути к границе.

На этот раз его машину придирчиво обыскали. На предмет наркотиков, разумеется. Чего он, естественно, и ожидал, и каковых у него не было.

Можно подумать, что Сонни настолько глуп!

«Уж эти мне федералы! — с отвращением думал он. — Эти идиоты позволят вам тайком провезти в Мексику хоть ядерную бомбу! Их только и волнует, что кокаин и нелегальные иммигранты, направляющиеся на север».

В ретроспективе его задача оказалась легкой, почти оскорблением для его талантов. И все-таки много раз дела могли обернуться плохо.

Боги удачи и в самом деле не забыли о нем.

А раз так, то Сонни Фонг решил, что это дело надо отпраздновать. Вместо того, чтобы отправиться в свой роскошный небоскреб в верхней части города, он изменил направление и поехал в Чайнатаун. Разве есть способ лучше отметить праздник, чем нанести визит в заведение Эмерелд Чанг?

Как только Сонни вошел в великолепные покои, он сразу же увидел девушку, которую ему захотелось.

Ей было не больше шестнадцати, хрупкая как фарфор. Ее гладкая кожа цвела первой свежестью юности, овал лица не имел изъянов, глаза были темные, миндалевидные, а губы казались крошечным бантиком.

Но не ее внешность заставила Сонни решиться. В ней сохранилась свежая скромность невинности, которой не могли похвастаться другие девушки, хотя они тоже были красивы.

И тем не менее, прежде чем заключить сделку, следовало соблюсти некоторые формальности.

Эмерелд Чанг, ослепительная в своем золотом чунсоне, приветствовала его со своего трона из розового дерева. Ее лицо, не носившее следов возраста, оставалось бесстрастным. Она курила одну из своих длинных тонких сигар, но ее глаза, опушенные огромными густыми накладными ресницами, пронизывающе разглядывали Сонни.

Она догадалась, что парень явился по своей собственной инициативе, иначе бы старый лунтао из Гонконга обязательно проинформировал ее о предстоящем визите. Женщина также понимала, чего ищет Сонни Фонг.

Госпожа Чанг пригласила Сонни сесть и резко хлопнула в ладоши. Служанка принесла молодому человеку чай.

Сонни вежливо сделал глоток, потом поставил чашку и заговорил на гуандунском диалекте.

— Ваш чай благоухает, как десять тысяч цветов, многоуважаемая сестра.

Эмерелд Чанг грациозно поклонилась.

— Вы очень добры, хотя этот напиток и недостоин такого почтенного гостя.

Сонни спрятал появившуюся было улыбку. Во время его предыдущих посещений эта дама требовала уважения, а теперь, когда он стал клиентом, она утонченно оказывала уважение ему.

— В вашем саду появился новый прекрасный цветок, — заметил Фонг.

Эмерелд Чанг вынула сигару и кивнула.

— Ее зовут Осенняя Луна. Это самый молодой и самый дорогой бутон в моем цветнике.

— Следовательно, она в наименьшей степени искушена в секретах наслаждения.

— Что только делает ее еще более ценной, — возразила госпожа Чанг. — Юность — это сокровище, которое быстро исчезает. Тем даром, что может предложить она, редко удается насладиться.

— Вероятно так, — согласился Сонни. — Но тем даром, о котором вы говорите, можно насладиться лишь однажды.