One for My Baby, или За мою любимую - Тони Парсонс (2011)

— Это значит, что ты должна понимать текст произведения и уметь демонстрировать свое понимание данного текста. Вот в чем заключается суть предмета и экзамена по нему.

Я все знаю наизусть. Такую речь мне приходилось многократно произносить еще в те времена, когда я преподавал в школе фонда принцессы Дианы. Правда, до отличных оценок на экзаменах по английской литературе у моих учеников дело не доходило. Они предпочитали поскорее перебраться в технический колледж под названием жизнь.

В дверь кто-то звонит.

— Прости, — извиняюсь я.

— Ой, а это, наверное, ко мне.

— Что-что?

— Это, скорее всего, моя дочь.

Дочь? Что еще за дочь?!

Мы с Джеки выходим из квартиры и спускаемся ко входной двери дома. Снаружи я вижу неуклюжее, неповоротливое, толстенное нечто, которое, видимо, и есть ее девочка. Возраст определить практически невозможно. Она прячет лицо за сальными каштановыми волосами. Одежда на ней темная и бесформенная, составляющая полную противоположность ярким и облегающим нарядам Джеки.

— Поздоровайся с мистером Баддом, — велит Джеки Дэй.

Нечто молчит. За немытой вуалью челки появляется пара ясных голубых глаз. Но лишь на мгновение. Девочка моментально теряет ко мне интерес и отворачивается. То ли из-за природной скромности, то ли выражая свое презрение.

В руке она держит пачку журналов. На первой обложке я вижу каких-то огромных мужчин в борцовках. Они корчат рожи и наседают друг на друга. Поначалу мне даже кажется, что чудо-ребеночек приволок с собой крутую порнушку. Однако очень скоро становится понятно, что эти журналы посвящены какому-то новому виду борьбы. Как в тумане я иду назад в свою квартиру, а нечто и Джеки послушно следуют за мной. Джеки оживляется и что-то быстро лопочет своему чаду, изредка получая от дочки короткие ответы, больше похожие на мычание и хрюканье. И хотя между моими гостьями нет никакого физического сходства, у меня даже не возникает сомнений в том, что передо мной мать и дочь подросткового возраста.

Нечто входит в мою новую квартиру и равнодушно оглядывается по сторонам. Обстановка не производит на нее ровным счетом никакого впечатления.

— Это моя девочка, — поясняет Джеки. — Надеюсь, ты не станешь возражать, если она тихонько посидит где-нибудь в уголке, пока мы будем заниматься.

Я тупо смотрю на женщину, которая вырядилась так, что ей больше бы подошло стоять сейчас где-нибудь в Амстердаме у двери с красным фонарем, и молчу. Мне непонятно, как получилось, что она вообще сумела войти в мою жизнь.

— А почему, как ты думаешь, мне пришлось бросить учебу? — вызывающим тоном вдруг спрашивает она.

Я смотрю на угрюмое и безымянное нечто, листающее журналы, которое приходится ей дочерью, и мысленно задаю вопрос: «А почему, как ты считаешь, я перестал преподавать английскую литературу?»

21

Я вижу Хироко, поджидающую меня на улице возле школы Черчилля, и мне вспоминается статья, написанная специалистом по отношениям между мужчиной и женщиной. Она посвящена проблемам, связанным с личностью, которая главенствует в этих отношениях.

Эксперт считает, что тот, кому принадлежит большая власть, проявляет меньше нежных чувств к своему партнеру. И пока Хироко смотрит на мои окна с открытой улыбкой на губах и надеждой в ясных глазах, я начинаю понимать, что именно имел в виду специалист по личностным взаимоотношениям.

Но только мне нет необходимости главенствовать над Хироко или каким-либо способом доказывать свое первенство в наших отношениях. Она моложе, умнее, симпатичнее и намного приятнее меня. Короче говоря, какой аспект ни возьми, она во всем гораздо лучше, чем я.

Но при этом Хироко проявляет ко мне куда больше нежных чувств, нежели я к ней. В итоге получается, что все остальное — и ее внешность, и молодость и так далее — уже не имеет никакого значения.

— Я тебя почти не вижу, Элфи.