One for My Baby, или За мою любимую - Тони Парсонс (2011)

— Он нет голодный.

— Вот и чудно, — улыбается Лена. Она говорит на пяти языках и учится на магистра экономики в колледже при Лондонском университете. — Тотчас приступаю.

— Я помогу, — говорит отец.

— Нет-нет, спасибо большое.

— Нет уж, позвольте.

Они скрываются на кухне, а мы с бабушкой смотрим какую-то новую программу, где люди колотят друг друга, потому что один из них вдруг обнаружил, что его подружка оказалась… мужчиной. Никогда раньше такого не видел. Даже глупость и та нового образца.

Из кухни слышится смех — это отец с Леной разгружают посудомоечную машину.

Я никогда не замечал, чтобы отец что-то делал или помогал по хозяйству. И это тоже что-то новенькое.

3

Я гуляю по китайскому кварталу Лондона.

С тех пор как вернулся домой, я занимаюсь этим целые дни напролет. Я еду на подземке в Уэст-Энд и сразу же направляюсь в этот небольшой лондонский уголок, где улицы имеют одновременно и китайские, и английские названия. Именно тут я и гуляю часами.

Сюда можно попасть тремя способами: через Уордур-стрит с запада, Макклесфилд-стрит с севера или Ньюпорт-Корт с востока. Я прохожу по одной из этих широких шумных улиц, пока местность не начинает пробуждать во мне нежные ностальгические воспоминания. И тогда кажется, что я вернулся на другой конец света.

Проходит всего несколько минут — и вот я уже снова будто бы очутился в Гонконге. Нет, здесь, конечно, не увидишь зазубренную линию горизонта, состоящую из контуров небоскребов, не порадует глаз знаменитый шумный порт или величественная горная вершина. И все же тут много такого, что я наблюдал каждый день, когда жил в Колуне или проводил свободное время в Ванчае.

Из витрин на меня смотрят пластиковые утки, приглашающие зайти в магазин, а вокруг шныряют симпатичные девчонки со сверкающими черными волосами, без умолку болтая по своим разноцветным мобильным телефонам. Пожилые люди со вставными золотыми зубами ведут за собой очаровательных малышей, блестящие темные глазенки которых напоминают драгоценные камни. Молодые мамаши горделиво выступают с детьми, разодетыми по последней моде. Юные сорванцы с зачесанными назад волосами важно шествуют по улицам с независимым видом. Спешат на работу официантки, одетые в одинаковую форму. Некоторые из них уже надраивают до блеска крошечный квадратик асфальта перед входом в такой же малюсенький ресторанчик. А возле задней части здания, там, где в ресторане за зеркальным стеклом расположена кухня, клубами стелется пар. И туда же, с черного хода, рабочие в грязных, засаленных жилетках заносят огромные коробки с замороженной рыбой.

Китайский квартал, пожалуй, единственное место в городе, где я чувствую себя по-настоящему счастливым. И дело не только в том, что здесь все напоминает мне о Гонконге. Я возвращаюсь к тем временам, когда мы с Роуз были вместе.

Несмотря на супермаркеты, магазины и, разумеется, рестораны с их блеском и изобилием, как в Гонконге, все же тут не найти именно такого местечка, где можно надолго задержаться и понаблюдать, как вокруг тебя кипит жизнь. Хотя поблизости и находится Сохо, где уличная суета напоминает беспокойное Средиземноморье. Я хочу сказать, что тут нет тех крошечных кафетериев, кафе или баров, которых в избытке понастроили в Гонконге. И если вы пожелали выпить в тишине и уединении чашечку капучино и на полчасика остаться наедине с самим собой, вы выбрали не то место. Нет, все здесь как-то не по-китайски. Правда, даже столь печальный факт меня не слишком расстраивает. А это означает, что я спокойно и невозмутимо продолжаю свой путь.