One for My Baby, или За мою любимую - Тони Парсонс (2011)

— Миру, как никогда раньше, нужен английский язык. Наши ученики будут искать работу в сфере туризма, мелкого и крупного бизнеса, информационных технологий… Впрочем, куда бы они ни направились, везде им потребуется английский язык. Он правит миром. Думаю, не ошибусь, если назову английский языком следующего столетия.

— Забавно, — киваю я. — Видите ли, мне пришлось работать в Гонконге как раз в то время, когда его возвращали Китаю. Все только и говорили о том, что наступил конец великой империи, колониального режима и власти Запада. И тем не менее английский язык продолжает набирать силу, несмотря ни на что.

Губы директора тронула легкая, едва заметная улыбка.

— Ну, наши ученики не мечтают о том, чтобы когда-нибудь стать настоящими англичанами, мистер Бадд. Они не настолько амбициозны, чтобы стремиться к совершенству. Скорее, они мечтают превратиться в граждан мира, стать, так сказать, интернациональными личностями.

Вот оно что. Ну, меня это вполне устраивает. Когда я отправлялся в Гонконг, то думал, что стану кем-то большим, чем был до той поры. И поначалу мне это удавалось. Но не из-за ярких городских огней, а из-за той единственной и неповторимой женщины.

Роуз сумела полностью изменить меня. Превратила в того человека, которым мне всегда хотелось стать, и только благодаря ей Элфи Бадд представляет собой сегодняшнюю личность. Я даже начал понемногу писать, но вдруг все внезапно закончилось. Мое будущее исчезло.

Я не стал говорить Лайзе Смит о том, что преподавательская работа частенько изнуряла меня; не стал объяснять, что долго и мучительно пытался обучать английскому разодетых по последней моде дамочек на курсах «Двойной успех». Впрочем, ничуть не меньше я уставал и от необузданных мальчишек, которых мне довелось усмирять в школе фонда принцессы Дианы. Об этом я тоже умолчал.

Я вел себя исключительно прилично и только задал несколько необходимых вопросов о зарплате и условиях труда.

Но я уже решил, что мне очень хочется стать частичкой этого учебного заведения. Мне не терпится влиться в общество молодых людей, у которых еще все впереди — и исполнение мечтаний, и достижение цели. Я хочу жить и смеяться вместе с ними.

4

Джош выходит из лифта через минуту после того, как часы бьют шесть раз. Весь такой блондинистый и мускулистый, одетый с иголочки. Он тут же сражает наповал очутившуюся поблизости молоденькую секретаршу. Та млеет, онемев от подобной красотищи, а он, невозмутимый и сияющий, лишь улыбается ей, стараясь (насколько это возможно) выглядеть истым джентльменом. Джош выжидает еще несколько секунд, пока обалдевшая девушка не смешается с толпой спешащих домой клерков, и только потом подходит ко мне. Улыбка на его губах тут же растворяется и бесследно исчезает.

— Ты выглядишь просто отвратительно, — заявляет он. — Может, выпьем? Не желаешь ли промочить горло у «Матушки Мерфи»?

— А у них там найдется «Цинтао»?

— Нет, твоего вонючего «Цинтао» там не бывает. Это же ирландский кабак, Элфи. А в ирландских кабаках никогда не торговали китайским пивом. Господи, с тобой и оттянуться-то по-человечески проблематично. Нет, с тобой кайфа не словишь. Ведь если ты хоть раз попробуешь крэк, твоя толстая попа в тот же момент, наверное, крякнет. Так ведь, Элфи?

Джош остается моим лучшим другом. Хотя мне до сих пор кажется, что он меня недолюбливает. Иногда приходит в голову мысль, что он буквально ненавидит меня и проклинает тот день, когда я появился на свет. Если мы выходим с ним куда-нибудь вместе, большая часть вечера посвящается язвительным шуточкам и оскорблениям в мой адрес. Правда, сам Джош при этом не испытывает никаких укоров совести, так как считает свои нападки лишь конструктивной критикой, не более того.