Сезон воронов - Соня Мармен (2013)

Он вынул из раны пыльный нож. На белой штанине драгуна расплывалось красное пятно. Лошадь стала заваливаться на задние ноги, и клинок драгуна свистнул у самого уха. Дункан ощутил острую боль в области паха. Враг снова достал его… Он словно бы очнулся – ненадолго, на считаные секунды, и успел спросить себя, куда мог угодить клинок. Ну не в самый же пах? «Только не туда! – подумал он. – Что скажет Марион? Мы ведь даже еще ни разу не занимались с ней любовью!» Вся неуместность этой мысли заставила его улыбнуться. «Дурачина, если ты тут окочуришься, то вообще ее никогда не увидишь!»

Драгун армии Аргайла снова поднял меч. Дункан на мгновение уставился на вражеский клинок, зависший у него над головой, потом, собрав всю силу, что у него осталась, поднял свой меч и выбросил его в сторону противника, сопроводив удар безумным криком. Он увидел, как на лице драгуна отразилось удивление, и закрыл глаза.

– Месть! Умри за брата, sassannachs собака!

Лошадь покачнулась и тихо заржала. Дункан уцепился за нее. Что-то теплое потекло у него по груди и по шее. Рубашка стала алой. Неужели это его кровь? Эта гнида успела ранить его еще раз? В ушах звенело и ухало. Он просто не мог ни о чем думать. Дункан с усилием поднял голову, чтобы посмотреть на солдата-англичанина. Одной рукой противник по-прежнему сжимал меч, другой – поводья. Выплескиваясь толчками, словно вода из гейзера, кровь напитывала собой его украшенный брандебурами и позолоченными пуговицами мундир. Внезапно он схватился за грудь. Но где же голова?

Лошадь рухнула. Дункан потерял равновесие и схватился за всадника, увлекая его за собой. Камень вонзился ему прямо в спину, другой – в плечо. Он крикнул от нечеловеческой боли – на ноги обрушилось что-то ужасно тяжелое. Неужели этот проклятый sassannachs может столько весить? Он повернул голову посмотреть, что произошло. Оказалось, это лошадь свалилась на него, придавив всем своим весом.

Боль стала невыносимой. И этот запах… Опять! Всюду! Запах смерти над ним, вокруг него… И вдруг Дункан снова увидел Ранальда, его улыбку. Взмывающий вверх клинок драгуна. Снова услышал отцовский крик – словно эхо, от которого вот-вот грозила лопнуть голова. И эта боль… Может, он умирает? Нет, он не хочет умирать! Ни за что, пока не увидит глаза Марион. Веки налились, стали тяжелыми. У Дункана больше не было сил сопротивляться. Он застонал.

И увидел их перед собой, словно наяву, – глаза Марион! Как же ему хотелось прикоснуться к этой женщине! Он протянул руку, и пальцы коснулись чего-то шелковистого. Он повернул голову и поморщился. Лицо горело, как в огне. Что это у него под рукой? Он пошевелил пальцами. Волосы… Волосы Марион! Глаза его отказывались открываться, тело перестало слушаться. До чего же холодно! Странно, что раньше он этого не замечал…

По телу пробежала конвульсивная дрожь. Рана на щеке заныла сильнее, когда по ней потекли соленые слезы. Ран, нет, нет! Может, ему все приснилось? Все это – только страшный сон? Дункан снова пошевелил пальцами. Волосы показались ему не такими уж и мягкими. Нет, они жесткие, грубые, шероховатые… Совсем не похожи на кудри Марион! Он приоткрыл глаза и увидел коричневый блестящий мех привалившего его лошадиного тела. И седло, обшитое золотым галуном, съехавшее с лошадиной спины. Он повернул голову в другую сторону. Красная куртка с блестящими пуговицами, обтянутая белой фланелью нога в коричневом ботинке, переброшенная через круп. Он закрыл глаза. Нет, все это был не сон. Жестокость происходящего обрушилась на него, словно меч палача.

Дункан попытался пошевелить ногами, придавленными к земле телом лошади. Острая боль пронзила пах, жестоко напомнив о второй ране. Нужно поскорее выбираться отсюда, иначе sassannachs прикончат его. Но где они? Вокруг по-прежнему звенели, сталкиваясь, мечи, слышались отдаленные выстрелы, кричали люди. Но звуки эти казались почему-то такими далекими…