Сезон воронов - Соня Мармен (2013)

Девушка еще раз крутанула пюпитры и поймала тот, на котором стояла «Энеида» Вергилия на латыни в сафьяновом переплете оливкового цвета и с золоченым обрезом.

– Ты читала все эти книги? – удивился Дункан.

– Конечно! Иногда отец брал меня с собой, когда ездил по делам к герцогу. И я дожидалась, пока они закончат, тут, в этой волшебной пещере знаний!

– Ты читаешь по латыни? – невольно поразился он снова.

– Ну… не сказать, чтобы свободно. Так, знаю некоторые слова. У папы есть английский перевод «Энеиды» Гэвина Дугласа. А ты знаешь трагическую историю Дидоны и Энея?

– Нет, – признался Дункан с некоторым смущением. – Библия, несколько произведений Шекспира, Хенрисона и Расина – вот и все, что я прочитал.

– Ты читал Расина? Это француз, и он писал трагедии, верно?

Он засмеялся.

– Не знаю, надо ли тебе это рассказывать…

– Я сама решу!

– У нас одна-единственная книжка на французском – «Федра», и отец заставлял нас читать ее по ролям. Я читал за Ипполита, моя сестра Франсес – за Федру. Меня казнили добрую дюжину раз, но до конца мы пьесу не дочитали ни разу – Франсес наотрез отказывалась повеситься в финале!

– Вы разыгрывали пьесу по ролям? – вскричала Марион, с трудом сдерживая смех.

– Только никому не рассказывай, Марион Кэмпбелл, или я…

– Не успокоюсь, пока ты мне не покажешь!

– Тебе не повезло! Я сжег ту книжку.

– Что? Ты сжег книжку? Дункан, какой кошмар! Книги нельзя сжигать!

– Я был сыт театром по горло. Матери пришла в голову глупая мысль, что можно показать целое представление в доме у Макиайна. Ты себе это представляешь? Мне тогда было уже двенадцать, и оружие казалось мне куда интереснее, чем костюмы и высокопарные речи!

– Жаль…

Марион лукаво ему подмигнула.

– А откуда у вас вообще взялась эта книга? Украли во время рейда?

Дункан сердито посмотрел на нее.

– Нет. Отец несколько раз бывал во Франции, – не без гордости пояснил он. – Он хорошо говорит по-французски и хотел, чтобы мы научились тоже.

– У вас был домашний учитель? – спросила Марион, в изумлении приподнимая брови.

– Нет. Мать сама учила нас английскому, гэльскому и латыни, а отец долгими зимними вечерами – французскому.

В свете камина огненные волосы Марион отсвечивали, окружая ее лицо красивым золотистым ореолом. Дункан отвел мятежную прядку, упавшую ей на глаза, и ласково поцеловал девушку в губы.

– Ты любишь книги, mo aingeal?

– Очень! Книги, они…

Наморщив носик, она сняла книгу с пюпитра.

– Книги открывают нам двери мира и времени, – сказала она. – Иногда в них мы встречаемся с чем-то интересным, а иногда…

У них за спиной кто-то кашлянул. Дункан и Марион как по команде вздрогнули и обернулись.

– Вижу, вам понравилась моя коллекция эльзевиров![88]

– Эльзевиров? – повторила Марион, краснея.

В библиотеку вошел герцог Аргайлский в сопровождении двух великолепных шотландских борзых коричневого окраса. По пятам за ними бежал щенок, но какой он породы – ни Марион, ни Дункан не знали.

– Suidh![89] – приказал герцог собакам.

Борзые немедленно подчинились. Щенок же подбежал к гостям и принялся их обнюхивать.

– Seo! A Sheanailear, suidh![90]

Пес звонко залаял и попытался забраться мордочкой Марион под юбку. Девушка вскрикнула от изумления.

– Falbh![91] Falbh! – вскричала она, отталкивая щенка ногой.

– Sheanailear! – зычным голосом прикрикнул на собаку Аргайл.

Наконец щенок подчинился.

– Прошу прощения, он еще маленький.

– Очень… очень милый песик! – пробормотала Марион, рассматривая щенка. – Но какой он породы?

– Английский пойнтер. Великолепный результат скрещивания испанской борзой, фоксхаунда и грейхаунда. Меня заверили, что у него потрясающий нюх. Что до послушания…

Он пожал плечами, махнул рукой и по очереди посмотрел на молодых людей.