Прости… - Януш Вишневский (2016)

В сентябре он поехал из Кракова на ярмарку искусств в Англию. И вместо того, чтобы вернуться оттуда в Польшу, после нескольких дней пребывания в Лондоне отправился на другой конец Европы, в Италию. Директор его театра позвонил ему в Лондон и попросил привезти из Рима одного итальянского режиссера, который с сентября должен был начать работу над двумя важными проектами в Кракове. А обратился к нему потому, что лишь он мог добраться до Италии без тягомотного для любого другого из работников театра оформления итальянской визы. Сначала он отбрыкивался, предлагал взглянуть на карту – где Лондон, а где Рим, – но в конце концов сдался. На пароме из Дувра прибыл он в Кале, потом проехал с севера на юг практически всю Францию, чтобы еще через двенадцать часов оказаться еле живым у маленькой гостинички в римском предместье.

Через два дня ранним утром они уже держали путь в Польшу. Итальянский режиссер непременно хотел остановиться в Вене. Благодаря связям он стал счастливым обладателем двух билетов на представление в венской Штаатсопер. Один билет в знак благодарности решил подарить Винсенту. Билеты в Штаатсопер, одну из лучших, если не лучшую, мировых оперных сцен, особенно на «Риголетто» Верди, следовало резервировать как минимум за полгода до представления. Понятно, что он согласился сделать крюк и приехать в Вену! Если бы он только знал в Лондоне, что поездка через Милан – это всего лишь обязательная остановка по пути на «Риголетто» в Вене, не стал бы спорить со своим краковским директором, а поблагодарил бы его от всей души. Из гостиницы в Вене поздним вечером он позвонил Пати и сказал, что будет в Кракове на следующий день, в полдень.

После трудного пути через Чехию и езды по перегруженным дорогам в Польше удалось прибыть только к трем часам. Первым делом он поспешил к Пати (итальянец остался в машине), потом он должен был отвезти режиссера в театр, где уже ждал директор. Они тогда снимали небольшую квартирку в трехэтажном доме в районе Гжегужки. Хотя у них к тому времени уже была выкуплена – после долгих препирательств с банком они наконец получили кредит – собственная квартира на границе исторического центра города: запущенная, полуразрушенная, но всё-таки своя, к тому же практически в старой части города, близко от их театра. Последние месяцы они каждую свободную минуту ремонтировали ее, оснащали, благоустраивали. В квартире на Гжегужках Пати не оказалось. А поскольку он припозднился с приездом, то был уверен, что она ждет его не дождется в их новой квартире.

Дверь была заперта. Он несколько раз звонил, потом долго стучался. Сначала как обычно, рукой, потом, устав, стал лупить ногой, когда заметил, что в замочной скважине ключ. Изнутри. Такой уродский замок, что если ключ вставить изнутри, то его видно снаружи. То есть что же это получается, она там и не может открыть? Его охватила паника от мысли, что с женой что-то произошло. Осталось одно – как можно скорее попасть внутрь. Он разбежался и всей массой тела ударился в дверь. Страшный грохот, дверь распахивается, он оказывается внутри и видит: в большой комнате стоит бард, одет так, что в головы одних закрались бы сомнения (а чего это он?), а в головах других все сомнения рассеялись бы (ну кто бы мог подумать!). Откуда-то послышался голос Пати. Узкой лесенкой комната соединялась с небольшой антресолью. На время ремонта они устроили там свою спальню. Он буквально взлетел на антресоль. Она сидела на краю постели, их постели, обхватив колени руками. Одета. С ней было всё в порядке. Когда у нее случались сердечные приступы, она не могла даже секунды спокойно усидеть на месте. Она тогда и дышала-то совсем по-другому. Он подошел к ней и схватил ее за плечи.

– Какого черта! Что ему здесь надо?! – рявкнул он и стал ее трясти. – Какого хрена этот тип сюда приперся?! Да еще закрылись на ключ?!! Отвечай!!!