Одного поля ягоды - Рита Браун

- Когда на море прилив, всякая дрянь всплывает, - Фанни задернула занавеску. - Мы от него не зависим, но большинство горожан - да. Если они не работают на его заводах, тогда заинтересованы в том, чтобы его работники покупали товары в их магазинах. Погляди только на этот чертов "Кружок Марты"! Жены лавочников водятся с Руби, Рейчел и Розой без разницы, нравится им это или нет.

- Да... Господи, Селеста толкнула ее, та влетела в автомобиль и приземлилась прямо на задницу! - Фейри от волнения перешла на шепот.

- Живо, быстрее за стол! Она возвращается! - Фанни поспешила к картам.

Селеста бахнула дверью и заняла свое место за карточным столом.

- Ну и? - спросила Фанни.

- Что - "ну и", черт бы его все побрал?!

- Что нужно было нашей христопродавице?

- Она сказала, что Брутус Райф обратился к ней - только вообрази себе - как к представительнице семьи Чальфонте, и попросил разрешения воздвигнуть монумент в память о войне - на лужайке перед военным заводом. Памятник Споттсу.

- Да ты шутишь! - возмутилась Фанни.

- Если бы, - Селеста стиснула зубы.

- И что ты будешь делать? - повысила голос Фейри.

- Подожду, пока вернутся Кертис и Рамелль, и обговорю это с ними. Изумительно, как он умудряется договориться с остальными семьями нашего круга.

Фанни поднялась и налила себе выпить. Видит бог, она и так долго ждала.

- А когда должны вернуться Кертис и Рамелль? - спросила Фейри.

- Через час, - Селеста взяла свои карты.

И пока Фанни играла лучше, чем все присутствовавшие могли припомнить, Селеста обдумывала еще одну горячую новость, которую принесла Карлотта - о том, что у Кертиса и Рамелль завязался роман. Источник, заслуживающий доверия, соловьем разливалась Карлотта, сообщил ей, что они сняли номер в Хановере для бесстыдных утех.

Кертис приехал шесть недель назад и медлил с отъездом. Селеста совсем не горела желанием спровадить его в Калифорнию. Утрата Споттса задела их всех и все еще живо ощущалась. Кертис вернулся домой с усиками, и выглядел совсем как покойный брат. Чальфонте вообще были похожи друг на друга. Война добавила ему возраста и заодно разожгла в нем жажду жизни. Прежде он сдерживался, а теперь, возможно, решился приударить за Рамелль. "Ну что ж, удачи ему, - подумала Селеста. - Кто сможет перед ней устоять? Я вот не могу. Но сможет ли она устоять перед ним? Я... черт, Фанни берет еще одну взятку. Да, конечно же, они стали любовниками. Я это спиной чувствую. Хотя меня она тоже любит... Я знаю, что она любит меня. Мою сестру корчи берут. Брутус. Брутус Райф..."

А вслух она произнесла:

- Klotzen, nicht Klechern.

- Это что значит, Селеста? - наклонилась вперед Фанни.

- О, я просто подумала, что Брутус должен явиться сюда или позвонить, чтобы обсудить это святотатство с памятником.

- Ты сказала что-то на немецком, - подхватила разговор Фейри.

- Если решил бить, то сожми руку в кулак, - Селеста сбросила еще карту. - Вот что я сказала.

Рамелль и Кертис всю вторую половину дня прозанимались любовью. Ему было тридцать пять, и в его темных волосах уже появилось несколько седых прядей. Свежий шрам на левой руке все еще отливал зловещим багровым оттенком. Мускулистый и подтянутый, Кертис отлично выглядел. Рамелль нравилось проводить руками по его груди, поросшей тонкими темными волосками, мягкими, словно пушок у цыпленка. А он был без ума от Рамелль. Кертис любил ее с того самого момента, как она вошла в дом его сестры. Споттс предупреждал его о необходимости соблюдать дистанцию - Селеста была грозным противником. Теперь ему казалось, что все это было вечность назад.

- Я должен вернуться в Калифорнию, ты же знаешь?

Она приподнялась на локте.

- Знаю, дорогой.

- Рамелль, пожалуйста, поедем со мной, - голос Кертиса стал хриплым, во рту у него пересохло.

Она поцеловала его.

- Нет.