Финальный аккорд - Кевин Милн (2016)

Я лишь покачал головой. Человек, который лежал на кровати, совсем не был похож на Анну. Лицо налито кровью, особенно с левой стороны, где распухший глаз был полностью закрыт. Голова забинтована толстыми стерильными повязками, а та часть черепа, где было проведено вскрытие, выбрита до самой кожи. Нос и губы в синяках, бесформенны от отеков. Чуть ниже мочки уха и до середины щеки проходила неровная линия швов. Одно предплечье было туго забинтовано, а на другой руке ниже плеча были видны яркие порезы.

Я сделал пару шагов вперед.

– Нет, я так не думаю.

Втайне я молился, что прав и что это просто какая-то ошибка, свойственная большим больницам. Может быть, Анна сейчас дома и беспокоится, где ее муж и дочь провели всю ночь.

– Я не вижу кольца на пальце.

– Они были вынуждены срезать его, – объяснила медсестра. – Его надо было убрать при таком отеке руки. Оно лежит в полиэтиленовом пакете на тумбочке.

Быстро глянув на тумбочку справа от себя, мое сердце упало, когда я увидел кольцо Анны, там, где медсестра сказала. Приблизившись на один дюйм к кровати, я продолжал внимательно всматриваться в распухшее лицо, в голову, лежавшую на подушке. Я подходил все ближе и ближе, пока мое бедро не задело металлический каркас кровати.

Когда я не отрываясь смотрел на нее сверху вниз, то едва сумел различить характерную форму рта жены, скрытую под всеми порезами, царапинами и отеками.

– О, Анна, – прошептал я. Медсестра быстрым движением подкатила к кровати стул, чтобы я мог сесть рядом, и тут же ушла.

Когда она вернулась через тридцать минут, за ней следом вошел Рег, медицинский социальный работник, и еще двое незнакомых мужчин. Тот, который оказался выше ростом, был одет в хирургический костюм, а другой просто в костюм.

– Мистер Брайт, – начала медсестра, – это доктор Найт, лечащий врач в отделении интенсивной терапии, и вместе с ним Натан Берч, сотрудник нашего юридического отдела. Я думаю, вы уже встречались с господином Уилсоном. У них есть несколько вопросов, которые они хотели бы обсудить с вами.

– Юридические? – настороженно спросил я, когда пожимал им руки.

Рег посмотрел на медсестру, дав ей понять, что теперь он сам приступит к делу.

– Стандартный порядок, – заверил он. – Может, присядем?

Было только три стула. Медсестра и парень в костюме остались стоять, в то время как я, Рег и доктор Найт сели и начали смотреть друг на друга.

– Как справляетесь? – спросил Рег с кривой, но участливой улыбкой.

– Средне… я думаю, в сложившихся обстоятельствах.

Его глаза сказали, что он понимает, через что мне приходится проходить.

– Удалось немного поспать ночью?

– Глаз не сомкнул.

Он оглядел комнату.

– Здесь немного тесно, но вполне можно поставить кресло с откидывающейся спинкой. Я распоряжусь, чтобы вам принесли такое, и вы смогли отдохнуть.

– Спасибо.

Я быстро обменялся взглядами с тремя другими лицами в палате.

– Но я уверен, что вы пришли сюда не затем, чтобы поговорить со мной об этом.

– Нет, – сказал он мягко. – Итан, боюсь, что у меня не было времени прошлой ночью в полной мере объяснить вам свою роль в больнице. Иногда, когда семьи, как ваша, имеют особенно сложные медицинские проблемы, требующие решения, больница поручает мне прийти на помощь. Отчасти это заключается в том, чтобы позаботиться о вас и помочь пройти через испытания. Эмоционально, физически, психологически, все, через что вам сейчас приходится проходить, очень тяжело, но я хочу, чтобы вы знали: я здесь для того, чтобы помочь вам, невзирая ни на что. И если хотите, я могу представлять ваши интересы и подробно рассказать о тех сложностях, которые сопряжены с уходом таких пациентов, как ваша жена.

– Я ценю это.

Он все еще участливо улыбался, но отчетливо видимая печаль наползала на его лицо. Я догадался, что он собирается заговорить о том, что оправдывало присутствие в палате юриста.