Дикие сердцем - Виктория Клейтон (2008)

— Вы, очевидно, не знакомы с местным диалектом. Правильно произносить Гилдерой. Отвечаю на ваш вопрос: нет, мы не будем волноваться.

— Значит, вы…

— Гай Гилдерой. — Он переложил вилку для тостов в левую руку и протянул мне правую. — Безумно рад с вами познакомиться.

Мне послышалась легкая ирония в его голосе.

— Эльфрида Сванн. Друзья называют меня Фредди.

— Я так и предполагал, что ваше имя будет изысканным: Розамунда, например, или Летиция. Мне нравится Фредди. Ваше имя очаровательно и бисексуально, как у героини Шекспира. Следуйте за мной, мисс Эльфрида Сванн, завтрак уже готов.

Гай успел вытереть пыль со стульев и стола и раздобыл где-то кувшинчик для молока.

— Необычный чай. Такой чай хорошо пьется из пустой консервной банки.

— В цыганском шатре…

— Я пришлю вам свежего молока с фермы, позднее.

— Очень любезно с вашей стороны, но я возвращаюсь домой сегодня. — Я вдруг вспомнила, что у меня нет больше дома, мне некуда вернуться. — Я вернусь в Лондон, как только сделаю опись имущества для Виолы. Некоторые вещи в доме достаточно ценные, жаль, если они рассыплются в труху или станут добычей мародеров. Дверь не была заперта.

— Неплохая идея. Я помогу тебе. А сейчас возьми хлеб и намажь на него масло и мармелад…

— Спасибо. — Я размазала тонкий слой масла по хрустящему тосту. — Уверена, что тебе и без меня хватает забот. Не могу себе позволить отнимать у тебя драгоценное время.

— Сегодня суббота. Даже фермеры иногда отдыхают. Никаких проблем…

Суббота. Я посмотрела на часы. Было половина десятого. К этому времени дома я уже уложила бы волосы и сделала маникюр. Шелковое платье цвета слоновой кости, отделанное жемчугом, должно было бы сверкать на мне. Тетя Виолы одолжила мне для церемонии бриллиантовую тиару и очень дорогие серьги. Свадебный наряд был прекрасен, но слишком тяжел. В нем я чувствовала себя как жертва, которую ведут на заклание.

Я не имела ничего против торжественной свадебной церемонии, но каждый новый штрих, внесенный Фэй, приводил меня в ужас. Побег в мгновение ока изменил всю мою жизнь: я превратилась в бездомную, одинокую, никому не нужную бродяжку. Неудобства, связанные с ночевкой в запущенном холодном коттедже, сыграли свою роль. Меня переполняло отчаяние. К своему ужасу, я почувствовала, что голос у меня дрожит, а по щекам катятся слезы. Я закрыла лицо руками и отвернулась.

— Я самая настоящая дура, — пробормотала я сквозь слезы. — Если б я только знала, что следует делать, как поступить! Мне остается только броситься под поезд вместо того, чтобы сесть в вагон.

Выплеснув отчаяние, я почувствовала себя еще хуже.

— Послушай, нет ничего, что стоит человеческой жизни, — в голосе Гая Гилдероя звучало сочувствие. Насмешливые нотки исчезли. — Почему ты не расскажешь мне обо всем? Обещаю, что не буду больше флиртовать и не воспользуюсь твоим положением в корыстных целях… И ради Бога, поешь. Тост остынет.

Теплота в голосе Гая стала последней каплей. Я разрыдалась в голос. Гай ничего не делал, чтобы успокоить меня, только крепко сжал мои руки. В состоянии депрессии, в котором я находилась, слезы оказались спасением. Я долго плакала навзрыд, позабыв обо всем. Немного успокоившись, я вытерла слезы рукавом и, всхлипывая, взяла остывший тост.

— Никогда не думала, что буду вести себя настолько глупо. Наверняка так случилось потому, что мы с тобой совершенно незнакомы, иначе этого бы не произошло.