Дикие сердцем - Виктория Клейтон (2008)

Я открыла глаза.

Глава 10

Лицо Примроуз Ярдли было спокойным и доброжелательным, рука, которой она поддерживала меня, — мягкой и прохладной.

— Выпей это! — Я послушно сделала несколько глотков. Вкус напитка был резким и освежающим. — Вода с лимоном. Нет ничего лучше для восстановления сил. Эдвард настаивал на антибиотиках, но я сказала, что антибиотики не потребуются. Зачем тебе побочные эффекты? — Я открыла рот, чтобы спросить, кто такой Эдвард, но не смогла вымолвить и слова. Губы пересохли и потрескались, а язык словно прилип к нёбу. Я попыталась приподняться, но почувствовала, что слишком слаба.

— Поднимись, я поправлю подушку, — сказала Прим, поддерживая меня.

Затем она расправила простыню и одеяло.

На решетке перед камином высилась стопка сухих поленьев. Огонь ярко горел и отбрасывал причудливые тени на стены и потолок. Вода размеренно капала с крыши в большую кастрюлю на полу. Я чувствовала себя рядом с этой малознакомой женщиной в безопасности, защищенной от всех невзгод. Мне очень хотелось сказать, насколько я благодарна ей, но вместо этого я провалилась в глубокий сон.

Когда я снова открыла глаза, то поняла, что прошло уже немало времени. Масляная лампа потрескивала на столе. Надо мной склонился мужчина. Поначалу я подумала, что это Алекс, и заслонилась рукой, но затем разглядела широкое лицо, обрамленное густыми вьющимися волосами. Вне всякого сомнения, со мной в комнате находился кто-то другой.

— Здравствуйте, мисс Сванн. Вы выглядите намного лучше. Прим оказалась права. Вам не понадобились антибиотики. Подержите термометр под языком.

Я собрала все силы, чтобы удержать термометр. Теперь я вспомнила голос доктора Гилдкриста. Он уже навещал меня несколько раз. Но сны и действительность так тесно переплелись в моем сознании, что я не могла отличить одно от другого.

— Очень хорошо. Чуть выше ста. Намного, намного лучше! Я еще понаблюдаю за вами. Но вы в хороших руках. Я всегда говорил Прим, что ее призвание — медицина.

— Верно, но я не чувствую, что это и есть мое призвание, — подала голос Прим. Она сидела в кресле у камина. — Прости, но боюсь, что мне не хватит терпения мириться с вопиющим идиотизмом национальной системы здравоохранения. У меня неподходящий характер.

— Насколько мне известно, с твоим темпераментом все в порядке, — Эдвард улыбнулся и вытащил из кожаного саквояжа стетоскоп. Я повернулась спиной и задрала на голову ночную рубашку. Холодное прикосновение заставило меня вскрикнуть. — Прошу прощения. У вас жар, поэтому стетоскоп кажется таким холодным.

— Согрей его, дружище! — отрывисто бросила Прим. — Разве у тебя не осталось хоть капли сочувствия к пациентам?

— Извини. — Эдвард подышал на стетоскоп. — Так лучше?

— Намного, спасибо, — прохрипела я.

— Не понимаю, что ты надеешься услышать? Ей гораздо лучше. Она на пути к выздоровлению. Еще день-два, и она сможет встать.

— Как скажешь. Я покорно склоняюсь перед твоими прогнозами.

— Запомни, если станешь слишком сладким, тебя сожрут осы.

— Но я говорю искренне! Что еще остается сказать мужчине, чтобы признать свою неполноценность?

— Если вы уже закончили выяснять отношения, — вмешалась я, — то я снова лягу.

Прим поправила простыни и бросила со свирепым видом:

— Проваливай поскорее, дай мне заняться своей пациенткой.

Я хотела поблагодарить доктора, но меня охватил жестокий приступ кашля. Прим подала чашку с водой, заставила сделать несколько глотков и велела лежать молча. Доктор Гилдкрист ушел. Он пообещал зайти на следующий день.

— Ты так обо мне заботишься! — я с трудом узнала собственный голос. К моему изумлению по моим щекам покатились слезы. — Я наверняка кажусь полной идиоткой…