Дикие сердцем - Виктория Клейтон (2008)

— Ты слишком слаба, вот и все. Через несколько дней с тобой все будет в порядке. Я заставлю тебя соблюдать строгий режим. Предупреждаю, я не потерплю непослушания. Хорошая еда и здоровый сон. Эдвард сказал, что еще немного — и у тебя началась бы пневмония.

— Сколько времени я в постели, какой сегодня день?

— Среда.

— Я совершенно запуталась. Я ведь заболела в воскресенье, не правда ли?

— Ты разве не помнишь: ты должна была прийти ко мне на чай? Свитен прибежал и попросил помочь. Большую часть времени ты была без сознания, бредила во сне. В деревне все переполошились. Все хотят знать, как ты себя чувствуешь, — Роджер Винденбанк, Свитен, Джордж, миссис Крич…

— Но я даже не знакома с ней…

— Тем не менее она приходила навестить тебя. Она полагает, что должна заботиться о своих клиентах. Лишь Берил ни разу не поинтересовалась состоянием твоего здоровья, — Прим засмеялась. — Не знаю, что ты умудрилась натворить, чтобы заслужить ее порицание? Если не хочешь говорить, то хотя бы намекни. Я мучаюсь в догадках.

Я собиралась засмеяться в ответ, но вместо этого снова закашлялась.

— И, конечно же, Гай. Просто наваждение! Гай появлялся здесь по два раза на день. Несколько раз мы чуть не подрались — он пытался ворваться в дом. Эти цветы — подарок от Гая. — Я бросила взгляд на стол. Там в вазе стоял пышный букет. — Гай, очевидно, ездил за цветами в Торчестер. Ты, наверное, еще не можешь почувствовать аромат, но я им наслаждаюсь. Во всяком случае, тебе должны больше понравиться цветы Гая, чем Роджера. Букет, который прислал Роджер, стоит внизу. Его хризантемы не так хороши, как розы, принесенные Гаем.

Я взяла Прим за руку.

— Спасибо, ты так добра ко мне!

— Честно говоря, я получила огромное удовольствие, ухаживая за тобой. Не потому, что ты была больна, а потому что почувствовала себя нужной. Я присматривала за родителями, пока оба не умерли. У папы было больное сердце, он угасал в течение года. Мама была прикована к постели более десяти лет. Признаюсь, я часто сетовала на судьбу за то, что моя свобода ограничена. Когда мама умерла, я оказалась свободной. Я могла делать все, что заблагорассудится. Однако вместо того чтобы почувствовать облегчение, я впала в депрессию. Я уехала в Париж, а затем в Рим. Мне давно хотелось повидать мир. Я селилась в самых дорогих отелях, посещала самые лучшие рестораны, но совсем не получала удовольствия. Я не могла примириться с мыслью, что стала никому не нужной. Мне некуда больше спешить, не осталось неотложных дел. Быть самой собой, жить для себя — это потребовало больше навыков и способностей, чем я предполагала.

Я сжала большую руку Примроуз.

— Думаю, что у тебя есть талант, очень важный талант — дарить себя другим.

— Чепуха! А ты умудрилась произнести длинную фразу, не закашлявшись. Теперь попробуй заснуть, а я спущусь вниз и приготовлю ужин. О, не беспокойся! — воскликнула Прим, увидев, что я собираюсь возразить. — Я тоже проголодалась, мы поужинаем вместе. Знаешь, я нахожусь здесь с воскресенья. Я соорудила себе постель на куче тряпья. Думаю, что устроилась неплохо, — Прим вышла из комнаты, не дав мне возможности снова поблагодарить ее.

Присутствие Алекса в комнате оказалось галлюцинацией. Тем не менее, стоило мне остаться одной, как знакомое чувство тревоги вновь охватило меня. Я понимала, что мои страхи имеют иррациональную природу. Даже если бы Алекс нашел меня, я бы подтвердила, что не могу выйти за него замуж и что осознанно приняла это решение. Я беспокойно ворочалась на кровати, пытаясь понять, что заставило меня принять это решение. Причина была во мне, я отчетливо понимала это.