Дикие сердцем - Виктория Клейтон (2008)

Мне ничего не оставалось, кроме как принять миниатюру. Вечером, когда мы расставались, я прижалась к нему и поцеловала в щеку. Алекс не сделал ни малейшей попытки поцеловать меня в ответ, лишь слегка наклонил голову и улыбнулся. Я поняла, что если хочу перейти от дружеских отношений к любовным, то должна взять инициативу в свои руки, соблазнить его. Я наслаждалась чувством свободы: Алекс был готов отдать все, ничего не требуя взамен. Я была благодарна ему. Мне казалось, что подобное отношение ко мне говорит о том, что он любит меня. Контраст между Алексом и другими мужчинами был разителен. Я абсолютно не приняла во внимание, что на самом деле именно таким способом Алекс меня и добивался.

Я лежала в постели под пуховым одеялом в Заброшенном Коттедже и наблюдала за причудливой игрой теней на стене. Меня не оставляли мысли о будущем, о том, что мне предстоит принять решение. Еще через мгновение я оказалась в лодке посреди широкой реки. Лодка плыла по течению, покачиваясь на волнах. Я наклонилась и опустила руку в воду. Рыбы покусывали меня за пальцы. Поначалу их укусы не тревожили меня, но затем стало по-настоящему больно. Я с криком проснулась. Желтые светящиеся глаза смотрели на меня в упор. Я вскрикнула от ужаса. Сердце перестало бешено биться после того, как я узнала черно-белого кота, которого видела в доме священника. Я протянула руку, чтобы погладить его. Макавити отреагировал мягким урчанием.

— Как это несчастное создание попало сюда? — нахмурившись, спросила Прим. Она внесла в комнату поднос и помогла мне сесть. — Кот был здесь уже в воскресенье, когда Свитен привел меня. Очевидно, он тайком следовал за вами. С тех пор кот спал у порога. Он, кажется, предан тебе больше, чем хозяевам.

— Если кот чему-то и предан, так это ветчине.

— И любой другой пище. Посмотри: следы лап на масле, а буханка хлеба обгрызена со всех сторон.

— О дорогая! Знаю, никто не должен кормить чужих животных, но, думаю, мы сможем…

— Не беспокойся. Сегодня у него на обед была банка кошачьего корма со вкусом кролика, треть пинты молока, остатки рыбы, которую я приготовила для него вчера, и половина ужина Хлои.

— Я совсем забыла о Хлое. Что с ней?

— Собака бегает вверх-вниз по лестнице — так ей хочется посмотреть на тебя. Но, кажется, ее деморализовало шипение Макавити. К счастью, она подружилась с Бальтазаром, моим спаниелем. Я взяла его с собой, надеюсь, ты не будешь возражать? Бальтазар тоскует, когда остается надолго в одиночестве.

— Как я могу возражать, ведь ты была так добра ко мне! Кроме того, я обнаружила, что люблю собак. Я хотела бы увидеть Хлою.

Прим окликнула Хлою, и та тут же появилась в комнате. Она подвывала от избытка чувств и энергично виляла хвостом. Однако к кровати собака подошла с опаской, не спуская глаз с Макавити. У кота шерсть встала дыбом. Он выгнул спину и стал угрожающе перебирать лапами, словно крутил невидимые педали. Хлоя немедленно отступила и покорно улеглась на коврике у каминной решетки.

— Как трогательно, не правда ли? Блохи Хлои познакомятся с блохами Макавити. — Прим поставила поднос мне на колени. — Картофельный суп с пореем. У миссис Крич в магазине не оказалось других овощей.

— Боже, петрушка в марте! — меня привели в восхищение темные крошки, которые плавали на поверхности.

— Боюсь, что нет. Это хлопья ржавчины. Я держала кран открытым целую вечность, но вода все равно не стала чище. Возможно, я чуть пересолила. Мне трудно сориентироваться при свете газового фонаря. Жить под газовым фонарем — все равно что в палатке. Романтично в некотором роде, но я, кажется, утратила вкус к романтике за эти годы.

— Женщину, которая жила здесь, звали Анна?

— Да. — Прим удивленно взглянула на меня поверх тарелки. — Откуда ты знаешь?

— Я увидела ее имя, нацарапанное на оконном стекле. Она тебе нравилась?