Исполнение желаний - Тереза Ромейн (2016)

Хавьер непроизвольно дернулся. Все тело свело от напряжения.

– Могу предположить, что вам и это понравилось, – сказала она и с энтузиазмом принялась исследовать его губами и языком.

– Ммм, – только и сумел промычать граф.

– Метко подмечено. Тогда, на кушетке, я только так и могла выразить свои ощущения.

Оказалось, что в нем все еще теплится гордость. И совесть тоже. Потому что он вдруг осознал, что вот-вот разрядится прямо в руку девственницы из приличного общества.

Реакция графа была мгновенной. Он сел и застегнул бриджи. У него хватило воли справиться с похотью.

– Теперь, когда вы получили представление о моем аппарате, – эти слова было трудно произносить с серьезным выражением лица, – настал мой черед. Так из какой книги мне следует почерпнуть вдохновение?

– Я ничего не могу вам предложить, – произнесла Луиза. Зрачки у нее стали огромными, из-за чего глаза казались черной бездной. Бездной, которая грозилась его поглотить.

Жаль, что ей нечего ему предложить.

– Тогда предложу я. «Бурю» Шекспира. – Он любовался ее румянцем, тем, как поднимается и опускается ее грудь в такт частому дыханию.

Ему не потребовалось прилагать много усилий, чтобы приспустить лиф с глубоким, по моде, декольте. Немного поработав над корсетом, граф высвободил грудь, и вот Луиза предстала перед ним наполовину обнаженная. Спущенные рукава сковывали руки, и в этом тоже было что-то до боли возбуждающее.

Хавьер ничего не делал, лишь смотрел, словно впервые в жизни видел женскую грудь. Затем с некоторой опаской он провел рукой по соскам. Луиза резко втянула воздух, и он испугался, что позволил себе лишнее.

– Почему «Буря»? – спросила Луиза. Она сидела, боясь шелохнуться.

Хавьер благоговейно накрыл ее груди ладонями.

– «Буду пить с того стола, где нектар сосет пчела», вы ведь помните песенку Ариэля?

Он наклонился и прикоснулся губами к розовому соску.

Луиза вскрикнула, и этот звук был для него как песня.

К тому времени, как он поднял голову, Луиза вся трепетала.

– Ваша цитата не подходит. Ни одна пчела никогда со мной такого не делала.

– Вы не можете обойтись без размышлений даже минуту, верно?

– Не могу, – со вздохом призналась Луиза и обняла его, прижавшись всем телом.

Сердце графа болезненно и радостно сжалось.

Ладно, на этот раз пусть будет «Мера за меру», раз «Буря» ее не устраивает.

– Вы в собственное сердце постучитесь. Его спросите, знало ли оно… – прошептал он ей на ухо.

– Вы хотите, чтобы я поверила, что вас интересует мое сердце? Но я-то знаю, что это не так, лорд-беспутник, – пробормотала Луиза, смеясь, и, словно в наказание, прикусила мочку его уха.

Ушат ледяной воды не остудил бы Хавьера так, как эти слова.

– Всякий раз, как мы приступаем к раздеванию, вы считаете нужным напоминать о моей репутации.

– Только в шутку, – прошептала она, целуя его в шею.

Итак, она называла это шуткой.

Когда-то и он в шутку говорил, что у него нет сердца. Но ему не приходило в голову, что Луиза всерьез считает его бессердечным.

Тень лорда Хавьера продолжала нависать над ним. Ни он, ни она не могли забыть о его репутации, даже когда были наедине.

Граф тяжело вздохнул.

– Алекс, вы не могли бы напомнить мне, что еще было в той песне Ариэля?

Бедняга Ариэль не был свободен в выборе. Свои чудесные способности он мог применять, лишь исполняя чужие желания. «Ночью лютик даст мне кров, там засну под крики сов». Такое простое желание. И недосягаемое. Хавьер прекрасно его понимал.

Но у Хавьера на каждый случай жизни имелась маска под своим номером. На этот случай как нельзя лучше подходило выражение номер пять: насмешливое фиглярство. Вот его он и надел. Маска была ему как раз впору, сидела лучше, чем любая другая. Удобная, разношенная, как старый туфель.